Гельмут Вельц - Солдаты, которых предали

В предоставлении мне такого полномочия я искал гарантии того, что единственно возможный в подобной обстановке приказ не будет отдан мною слишком поздно.

Возможности доказать, что такой приказ я дал бы только в случае крайней необходимости и никак не преждевременно, у меня нет, а потому могу лишь убедительно просить о доверии.

На свою радиограмму я никакого прямого ответа не получил…

III. Обстановка на сегодня показана на прилагаемой карте. Если бы на юго-западный участок фронта даже удалось перебросить еще некоторые силы, положение там все равно останется напряженным… Сталинградский участок фронта ежедневно отражает сильный натиск противника…

В результате начатого три дни назад снабжения по воздуху доставлена лишь малая часть минимальной расчетной потребности (600 т = 300 «Ю» ежедневно).

Состояние снабжения уже в ближайшие дни может привести к крайне серьезному кризису.

Тем не менее я полагаю, что некоторое время армия еще сумеет продержаться. Однако еще не вполне ясно, сможет ли она ввиду своей с каждым днем возрастающей слабости, нехватки убежищ для расквартирования войск, а также строительных материалов и топлива длительное время удерживать район Сталинграда, даже если, скажем, ко мне будет пробит коридор.

Поскольку меня ежедневно осаждают множеством вполне понятных запросов насчет будущего, я был бы благодарен за предоставление мне более обширного, чем до сих пор, материала, который я смог бы использовать для поднятия уверенности у своих людей.

Позвольте сказать Вам, господин фельдмаршал, что в Вашем командовании я вижу гарантию того, что будет предпринято все возможное, дабы помочь 6-й армии.

Ваш, господин фельдмаршал, покорный слуга

Паулюс

Прошу извинить обстоятельствами, что документ написан не по форме и от руки.

Н. – A. Jacobsen. 1939—1945. Der Zweite Weltkrieg in Chronik und Dokumenten, S. 362—363.

ИЗ ЗАПИСИ ОБСУЖДЕНИЯ ОБСТАНОВКИ В СТАВКЕ ГИТЛЕРА

12 декабря 1942 года

Фюрер: Я, если смотреть в целом, обдумал вот что, Цейтцлер* Мы ни при каких условиях не можем сдать это [Сталинград] Вновь захватить его нам уже больше не удастся. Что это означает, мы знаем. Не могу я предпринять и никакой внезапной операции. К сожалению, на этот раз и слишком поздно. Дело пошло бы быстрее, если бы мы не задержались так долго у Воронежа. Там, пожалуй, можно было проскочить с первого броска. Но воображать, что удастся сделать это второй раз, если отступить и бросить там технику, смешно…

Цейтцлер: У нас там огромная масса артиллерии резерва главного командования…

Фюрер: Нам даже не восполнить того, что мы там имеем. Если мы поступимся этим, мы поступимся, собственно, всем смыслом этого похода. Воображать, что я еще раз дойду досюда, безумие. Сейчас, зимой, мы с нашими силами можем создать отсечную позицию. У противника есть возможность подбрасывать по своей железной дороге. Как только вскроется лед, Волга – к его услугам и он сможет транспортировать. Он знает, что от этого зависит. Значит, сюда мы уж больше не придем. Потому-то мы и не имеем права уйти отсюда. Да и слишком много для того пролито крови… Но решающее – удержать все это. Только вот надо, конечно, при любых обстоятельствах покончить с этой историей… А поэтому я считал бы правильным первоначально нанести удар с юга на север (деблокирующий удар), чтобы пробить все это и расчленить на части, а уж только тогда продолжить удар на восток. Но все это, разумеется, дело будущего. Прежде всего речь идет о том, чтобы попытаться высвободить для этого силы…

Цейтцлер: Наступят весьма серьезные дни с серьезными событиями.

Фюрер: (…) Что бывают, конечно, ситуации куда более идеальные, чем эта, нам ясно. Но то, что мы отсюда не уйдем, должно стать фанатическим принципом…

Н. – А. Jacobsen. 1939—1945. Der Zweite Weltkrieg in Chronik und Dokumenten, S. 364.

* Тогдашний начальник генерального штаба сухопутных сил.

ПАУЛЮС О СТАЛИНГРАДСКОЙ БИТВЕ

[Сентябрь 1945 г. ]

Комплекс Сталинград состоит из трех последовательных фаз.

1. Продвижение к Волге.

В общих рамках [второй мировой] войны летнее наступление 1942 года означало еще одну попытку достигнуть тогбт~ чего не удалось добиться осенью 1941 года, а именно победоносного •окончания кампании на Востоке (являвшейся следствием наступления на Россию, носившего характер нападения), чтобы тем самым решить исход всей войны.

В сознании командных органов на первом плане стояла чисто военная задача. Эта основная установка относительно последнего шанса для Германии выиграть войну полностью владела умами высшего командования и в обоих последующих фазах.

2. С начала русского наступления в ноябре и окружения 6-й армии, а также частей 4-й танковой армии общей численностью около 220 000 человек, вопреки всем ложным обещаниям и иллюзиям ОКВ, все больше осознавался тот факт, что теперь вместо «победоносного окончания кампании на Востоке» встает вопрос: как избежать полного поражения на Востоке, а тем самым проигрыша всей [второй мировой] войны?

Эта мысль пронизывала действий командования и войск 6-й армии, между тем как вышестоящие командные органы (командование группы армий, начальник генерального штаба сухопутных сил и ОКВ) все еще верили, или по крайней мере делали вид, что верят, в шансы на победу.

Поэтому взгляды относительно мер командования и методов {ведения военных действий], вытекающих из этой обстановки, резко расходились. Поскольку вышестоящие командные инстанции, исходя из вышеприведенных соображений, отвергли прорыв, являвшийся еще возможным в первой фазе окружения, оставалось лишь держаться на занимаемых позициях, дабы не допустить, чтобы в результате самовольных действий возникла дезорганизация, а тем самым произошел развал всей южной части Восточного фронта. В таком случае погибли бы не только надежды на победу, но в короткий срок оказалась бы уничтоженной и возможность избежать решающего поражения, а тем самым краха Восточного фронта.

3. В третьей фазе, после срыва попыток деблокирования и при отсутствии обещанной помощи, речь шла лишь о выигрыше времени с целью восстановления южной части Восточного фронта и спасения германских войск, находящихся на Кавказе. В случае неудачи вся война была бы проиграна уже в силу предполагаемого масштаба поражения на Восточном фронте.

Итак, поэтому сами вышестоящие командные органы оперировали аргументом, что посредством «упорного сопротивления до последней возможности» следует избежать того наихудшего, что грозит всему фронту. Тем самым вопрос о сопротивлении 6-й армии у Сталинграда ставился крайне остро и сводился к следующему: как представлялась мне обстановка и как мне ее рисовали, тотальное поражение могло было быть предотвращено лишь путем упорного сопротивления армии до последней возможности… В этом направлении оказывали свое воздействие и радиограммы, поступавшие в последние дни: «Важно продержаться каждый лишний час». От правого соседа неоднократно поступали запросы: «Как долго продержится еще 6-й армия?»