Лев Балаян - Сталин и Хрущев

Впрочем, и Хрущёв возьмёт на вооружение «политическую» версию гибели Аллилуевой. В полном четырёхтомном издании «мемуаров» Хрущёва (Т.2. С. 436 – 437) мы встречаем такие строки: «Это был 1932 год, когда Сталин развернул гигантскую всероссийскую мясорубку – насильственную коллективизацию, когда миллионы крестьянских семей в нечеловеческих условиях отправлялись в концлагеря на истребление. Слушатели Академии, люди, приехавшие с мест, видели своими глазами этот страшный разгром крестьянства. Конечно, узнав, что новая слушательница – жена Сталина, они прочно закрыли рты. Но постепенно выяснилось, что Надя превосходный человек, добрая и отзывчивая душа: увидели, что ей можно доверять. Языки развязались, и ей начали рассказывать, что на самом деле происходит в стране (раньше она могла читать только лживые и помпезные реляции в советских газетах о блестящих победах на сельскохозяйственном фронте).

Надя пришла в ужас и бросилась делиться своей информацией к Сталину. Воображаю, как он её принял – он никогда не стеснялся называть её в спорах дурой и идиоткой. Сталин, конечно, утверждал, что её информация ложна и что это контрреволюционная пропаганда. «Но все свидетели говорят одно и то же». – «Все?» – спрашивал Сталин. «Нет, – отвечала Надя, – только один говорит, что всё это неправда. Но он явно кривит душой и говорит это из трусости, это секретарь ячейки академии – Никита Хрущёв». Сталин запомнил эту фамилию. В продолжавшихся домашних спорах Сталин, утверждая, что заявления, цитируемые Надей, голословны, требовал, чтобы она назвала имена: тогда можно будет проверить, что в их свидетельствах правда. Надя назвала имена своих собеседников. Если она имела ещё какие-либо сомнения насчёт того, что такое Сталин, то они были последними. Все оказавшие ей доверие слушатели были арестованы и расстреляны.

Потрясённая Надя, наконец, поняла, с кем она соединила свою жизнь, да, вероятно, и что такое коммунизм; и застрелилась. Конечно, свидетелем рассказанного здесь я не был; но я так понимаю её конец по дошедшим до нас данным»(выделено мною, чтобы показать, каким фантазёром был политический пигмей Никита Хрущёв – Л.Б.).

Почему бы не предположить, что истинным виновником гибели Надежды Аллилуевой был как раз Никита Хрущёв? Допустим, что факты недовольства политикой коллективизации и индустриализации действительно имели место в Промакадемии и что Аллилуева по простоте душевной поделилась со Сталиным этой информацией. Но не Надяназвала имена своих собеседников. Это мог сделать только один человек – секретарь партячейки академии – Никита Хрущёв, имя которого уже врезалось в память И.В. Сталина, как имя человека «трусливого и который может кривить душой». Понятно, что «инакомыслящие» считали, что их «сдала» Аллилуева, но она застрелилась, а истинный «доносчик» сделал себе головокружительную политическую карьеру.

О Хрущёве один его современник писал: «Истории вопроса для него не существовало, видел он обычно одну, от силы две стороны предмета – довольно случайные, но чем-то привлекательные, о целом клубке связей и не подозревал… Он всё время забывал и опускал что-нибудь такое, что, казалось бы, невозможно упустить или забыть, всё время преувеличивал или преуменьшал такие вещи, истинные размеры которых были очевидны».

О том, что Хрущёв был человек недалёкого ума, говорит и тот факт, что в тех же «мемуарах», помимо описанной выше версии, где самоубийство Аллилуевой Хрущёв объясняет причинами политического характера, он даёт ещё одну, пожалуй, самую гнусную версию: «Мы похоронили Аллилуеву. Сталин выглядел опечаленным, стоя у её могилы. Не знаю, что было у него на душе, но внешне он скорбел. После смерти Сталина я узнал историю смерти Аллилуевой. Конечно, эта история никак документально не подтверждена. Власик, начальник охраны Сталина, рассказал, что после парада все отправились обедать к военному комиссару Клименту Ворошилову на его большую квартиру. После парадов и других подобных мероприятий все обычно шли к Ворошилову обедать.

Командующий парадом и некоторые члены Политбюро отправились туда прямо с Красной площади. Все выпили, как обычно в таких случаях. Наконец все разошлись. Ушёл и Сталин. Но он пошёл не домой.

Было уже поздно. Кто знает, какой это был час. Надежда Сергеевна начала беспокоиться.Она стала искать его, звонить на одну из дач. И спросила дежурного офицера, нет ли там Сталина. «Да, – ответил он. – Товарищ Сталин здесь». – «Кто с ним?» – Он ответил, что с ним женщина, назвал её имя. Это была жена одного военного, Гусева, который тоже был на том обеде. Когда Сталин ушёл, он взял её с собой. Мне говорили, что она очень красивая. И Сталин спал с ней на этой даче, а Аллилуева узнала об этом от дежурного офицера.

Утром – когда, точно не знаю – Сталин приехал домой, но Надежды Сергеевны уже не было в живых. Она не оставила никакой записки, а если записка и была, нам никогда об этом не говорили.

Позже Власик сказал: «Тот офицер – неопытный дурак. Она спросила его, а он взял и сказал ей всё. Потом пошли слухи, что, возможно, Сталин убил её. Эта версия не очень ясна, первая кажется более правдоподобной».

Хр. Т.1 С.53-54

«Правдоподобная», то есть «подобная правде» версия не есть сама правда. И чаще всего именно в тогу правдоподобия рядится самая злонамеренная ложь. Такими мне представляются от начала и до конца так называемые «мемуары» Хрущёва, у которого была какая-то патологическая ненависть к И.В. Сталину, и даже выраженная значительно глубже, чем у величайшего антагониста И.В. Сталина – Троцкого, хотя последнего по праву можно считать основоположником антисталинизма.

Вот Лейба Бронштейн, он же Троцкий, в 1932 году живёт и занимается подрывной деятельностью за границей против Советского государства, его вождей и лично И.В. Сталина.

Он питается «сплетнями» и «слухами», циркулировавшими в Москве среди его единомышленников. Они ему сообщили о «политическом» характере публичного скандала в семействе генсека, и он поверил: ну что взять с изгнанника?

Но вот с Хрущёва спрос иной. Как можно верить ему, что он узнал «историю смерти Аллилуевой» лишь после «смерти Сталина», когда именно ей, Надежде Сергеевне, и уважению Сталина к её памяти, он был обязан своим головокружительным взлётом на политический Красный Олимп? (Никому не известный молодой Хрущёв, рабфаковец из Донбасса, став секретарём партячейки Промакадемии, сумел произвести впечатление на слушательницу Аллилуеву, а затем и получить благосклонность самого Сталина – Л.Б.).

Хрущёв не мог не знать,как потрясла вождя гибель его любимой «Татьки», которой он писал такие нежные письма, получая не менее трогательные ответы.