Сергей Козлов - Спецназ ГРУ: Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны...

Поиски были трудными. Две группы 334-го отряда вышли на восточную сторону укрепрайона, которая находилась в непосредственной близости от пограничной заставы Пакистана. Пакистанские пограничники ее от греха покинули. С наступлением рассвета поиск был прекращен…

По возвращении в пункт постоянной дислокации начался сбор разведывательной информации о результатах операции в укрепрайоне Карера. По агентурным данным, в ходе операции было уничтожено более 300 боевиков. Командир душманского полка и его заместители были арестованы и впоследствии расстреляны в Пакистане. Для руководства боевыми действиями в укрепрайон 31 марта прибыл лично председатель ИПА (Исламской Партии Афганистана) Гульбетдин Хекматиар.

Удалось установить, что два разведчика, которых не удалось найти, погибли в бою и были перенесены духами в кишлак Нова, но местные жители, опасаясь возмездия со стороны «шурави», вынесли убитых на отметку 2118, где подорвались на мине. С поста Цорандоя наблюдали этот подрыв, о чем доложили в штаб нашего отряда. Командование 334-го отряда подготовило две группы для эвакуации тел погибших и запросило наверху разрешение на действия. Но ввиду непосредственной близости госграницы был наложен запрет на какие-либо действия в нашумевшем районе.

И хотя операция завершилась разгромом укрепрайона Карера, командир 15-й ОБрСпН подполковник Бабушкин был снят с занимаемой должности и отправлен в Союз…

Духи служили в укрепрайоне по 3 месяца, после чего их отпускали в краткосрочный отпуск домой. Одного из таких отпускников и удалось захватить органам МГБ Афганистана, а после его передали в штаб 334-го ооСпН в г. Асадобад.

За несколько дней до описываемых событий в группе Кривенко во время засадных действий произошел трагический случай. Молодой боец по ошибке застрелил замполита роты, приняв его и командира группы, которые поднимались от дороги к позициям группы, за моджахедов. Сам Кривенко спасся только чудом. Однако, несмотря ни на что, «руки ему крутили», как будто это он убил замполита. Для того, чтобы он всегда был под рукой для следственных органов, но не уклонялся от боевых действий, его с группой назначили для совершения облетов.

Четырнадцатого июня 1985 года в долине реки Лора на удалении сто двадцать километров от города Кандагар был сбит вертолет Ми-8 из состава ВВС ДРА. Отправленный в этот район для разведки истребитель МиГ-21 также был сбит, однако пилоту удалось катапультироваться. В связи с данными событиями Кривенко поставили задачу найти и эвакуировать пилота до того, как он будет пленен. Разведывательной информации по данному району практически не было. Из-за пересеченной местности броня туда не могла пройти, а вертолеты могли только десантировать группу или только ее эвакуировать. Удаление не позволяло пилотам поддерживать группу, ведущую бой, с воздуха более пятнадцати-двадцати минут. В связи с этим группы отряда там не работали.

Поскольку задача была непростой, группу усилили двумя радистами и расчетом АГС-17. Всего под командой Кривенко находилось двадцать человек. Когда вертолеты со спецназом на борту были в районе, увиденное поразило и летчиков и разведчиков. Предполагалось, что и самолет и вертолет были сбиты случайными моджахедами. Но ни о какой случайности и речи быть не могло. Вдоль всего хребта на протяжении нескольких километров тянулась укрепленная зона ПВО мятежников, которая, как потом выяснилось, прикрывала исламский комитет ДИРА. Зона состояла из очагов ПВО, которые в свою очередь включали забетонированные позиции ЗГУ и двух-трех ДШК. И окопы и огневые точки были хорошо укреплены, находясь либо в вырубленных в скальной породе окопах, либо отрытых, но забетонированных. Все это встретило незваных гостей плотным огнем. Обалдевший от увиденного пилот обернулся на командира группы, сидевшего справа и сзади от него и спросил: «Ну что, братан, садиться будем или ну их на х…?».

Позже Кривенко рассказывал, что если бы его так не доставали следователи и дознаватели, он бы не один раз подумал, высаживаться или нет. А в данном случае он махнул рукой и скомандовал: «Садись!». Вертушка круто развернулась и зашла прямо на хребет, где находились позиции ПВО, но не на сам гребень, а на террассу, проходящую под ним. Группу спасло то, что и ДШК и ЗГУ были приспособлены для стрельбы по воздушным целям. Приказав прижать духов огнем, которые несколько растерялись от такой наглости советских спецназовцев, Кривенко, захватив с собой пулеметчика, обошел слева позиции моджахедов и занял высотку, которая господствовала на данном хребте. После этого они огнем от туда сбили духов с их позиций. Когда группа заняла забетонированные окопы, она открыла огонь по соседним очагам ПВО. Моджахеды понесли потери и отошли. Прекрасно понимая, что духи его не оставят в покое, Кривенко распределил свой личный состав по позициям укрепрайона с тем, чтобы иметь возможность максимально его контролировать. Моджахеды предприняли попытку отбить захваченный укрепрайон, но понесли потери и отошли. Поскольку группа, которой командовал Кривенко, была досмотровой, то и боеприпасов у разведчиков было немного. У пулеметчиков по одной-две дополнительных ленте, а у автоматчиков только то, что помещалось в нагрудный подсумок, то есть магазинов шесть-семь, да по четыре гранаты. Тот, кто воевал, знает, что в сложившейся ситуации этих боеприпасов явно недостаточно. Поэтому командир группы запросил командование доставить ему патроны и гранаты к подствольникакам и АГС-17. Однако спустя некоторое время, когда командование вышло с ним на связь и поинтересовалось, сколько он еще продержится потому, что были какие-то проблемы с авиацией, Кривенко сообщил, что он нашел и трофейные боеприпасы и оружие, и пока затруднений с амуницией не испытывает.

Моджахеды возобновили попытку отбить район, но с прежним успехом. Единственными успешными действиями атакующих можно считать то, что они подсадили двух снайперов, которые смогли легко ранить двух разведчиков. Других потерь у Кривенко не было. Командованию Кривенко доложил, что парашют они нашли, но самого пилота обнаружить не удалось. Для поддержки спецназовцев несколькими километрами южнее на том же хребте, проходящем вдоль реки, вечером была высажена усиленная десантно-штурмовая рота под командованием заместителя командира дшб. Идя всю ночь, десантники к утру с грехом пополам смогли дойти до позиций, занятых спецназом. По дороге они нашли брошенный духами ДШК. Теперь их всех ждала награда. Заместитель комбата несколько позже рассказывал мне, насколько он был потрясен, увидев то, что сделали разведчики столь малыми силами. Когда же он узнал, что высоту, которую по его разумению должен был оборонять как минимум взвод, обороняют всего два спецназовца, ему чуть не стало плохо. А когда с другой высоты, где, по понятиям общевойсковой тактики должно располагаться отделение, поднялся всего один разведчик, капитан сказал, что он вообще не понимает как спецназ воюет. Внизу в ущелье находились входы в пещеры, где по предположению Кривенко были склады. Для того чтобы их обследовать, он предложил командиру десантников занять позиции, которые удерживала группа до их подхода. Услышав это, десантник наотрез отказался, сказав, что надо скорее вызывать вертолеты и уносить отсюда ноги, пока они все тут не полегли. Никакие увещевания на него не действовали. Так, собрав только то, что находилось на позициях и спецназовцы и десантники были эвакуированы в пункт постоянной дислокации.