Дэвис Хантер - The Beatles

Будучи, по существу, скорее вокалистами, чем инструменталистами, «Битлз» мыслили совершеннo независимо и пели все, что им заблагорассудится, ради удовольствия, славы и денег. На престижных гамбургских гастролях они приобрели опыт. Они несут звуковую мощь, магнетическое обаяние личностей, - возьмите хотя бы Пита Беста в его яростном великолепии ударника, своего рода Джеф Чандлер - подросток. Талантливое владение удивительными по разнообразию голосами и вместе с тем простое и наивное звучание этих голосов в разговоре. Революцию ритма. Действо, которое от начала до конца являет собой нескончаемую цепь кульминаций. Культ сильной личности. Это безусловный феномен, бросающий открытый вызов менеджерам. Вот что такое потрясающие «Битлз». Не думаю, чтобы такое явление когда-нибудь повторилось».

В новом, 1961 году после успеха в «Литерлэнд-Таун-холл» на «Битлз» одно за другим посьшались приглашения выступать в самых различных крупных танцевальных залах. Как правило, концерты кончались беспорядками, особенно когда Пол пел «Long Tall Sally», обычный роковый номер, исполняемый, однако, на пике возбуждения и с грандиозным ударным ритмом. Они стали понимать, какое воздействие могут оказать на аудиторию, и пользовались этим вовсю, пока слушатели не теряли контроль над собой. Пол говорит, что выступления в танцзалах в раннюю пору их успеха наводили ужас.

– В танцзал «Гровнер» в Уолласи набивалась сотня тамошних парней, и, как только начиналась музыка, эта компания вступала в драку с таким же количеством ребят из Сикомба. Однажды вечером я даже не успел сообразить, что происходит, как они уже затеяли драку, и мне пришлось спасать свой усилитель, - усилитель фирмы «Эль Пико», мою любовь и гордость! Один «тед» сгреб меня в охапку и сказал: «Ни с места, сынок, если не хочешь отдать концы». В «Хэмблдон-холл» тоже дрались будь здоров. Один раз их оружием стали огнетушители. Когда мы играли «Hully Gully», дело всегда кончалось побоищем.

Владельцы залов нанимали кучу вышибал, чтобы предотвратить эти потасовки. Но вышибал использовали и для других целей.

– Помню, мы выступали в одном зале, - рассказывает Джон, - народу набилось столько, что яблоку негде было упасть. «Наверняка пришли какие-нибудь менеджеры, - говорили мы друг другу, - теперь у нас будет куча работы». Нам и в голову не приходило, что именно администрация нагнала в клуб толпу вышибал, чтобы они не дали другим менеджерам проникнуть на наше выступление. В результате никто к нам не подошел, кроме одного парня как раз из администрации этого дансинга, - он сказал, что мы ему понравились, и предложил нам дать целую серию концертов по 8 фунтов за вечер - на пару фунтов больше, чем мы получали! Мы дико обрадовались.

Начиная с 1961 года ребята могли бы зарабатывать гораздо больше, потому что спрос на их группу повышался с каждым днем и постепенно они стали обходить лидера ливерпульских групп Рори Сторма («Мистера Шоумейкера», как они его называли). Но у «Битлз» по-прежнему не было ни менеджера, ни истинного представления о себе. Они просто не знали себе цену.

– Мы не сразу поняли, что стали лучше всех групп, - говорит Джордж. - Как-то вдруг заметили, что собираем повсюду толпы народа. Люди окружали нас, стремились познакомиться, они приходили на наши концерты не для того, чтобы просто потанцевать.

В группе по-прежнему продолжали подкалывать Стю и Пита Беста, но до драк, как это бывало в Гамбурге, уже не доходило. Зато не упускали случая, чтобы повздорить из-за места в фургончике или еды. Вспыхивали перепалки, кому сидеть за рулем, потому что место водителя считалось лучшим - оно не было завалено аппаратурой.

– Кто чаще всего ругался, так это мы с Джорджем, - рассказывает Пол, - мы ведь ровесники, а наш безусловный лидер, Джон, постарше. Вот мы с Джорджем все время и препирались, кому вести фургончик. Потом, когда у нас уже был собственный фургон, я забирал ключи и первым бросался на водительское место. Влезал Джордж и говорил: «Слушай, я думал, сегодня моя очередь. Ты ведь вчера вел». А я отвечал: «Видно, ты что-то спутал».

Успех в дансингах Мерсисайда, естественно, привел к тому, что им стали предлагать обосноваться в собственном клубе, где они выступали бы как постоянная группа, чтобы поклонники могли быть уверены во встрече с ними. Благодаря Бобу Вулеру таким местом стал клуб «Кэверн». Клуб «Касба», расположенный вдали от центра Ливерпуля и, прямо скажем, довольно убогий, «Битлз» уже переросли.

В течение долгого времени «Кэверн» была главным музыкальным клубом в центре Ливерпуля, однако выступали там в основном джазисты. Даже когда летом 1961 года вышла статья Боба Вулера, процитированная выше, на другой странице той же самой газеты «Кэверн» рекламировался как джазовый клуб, хотя в нем уже преобладала бит-музыка и выступали «Битлз».

Клуб «Кэверн» расположен в доме № 8 по Мэтью-стрит, маленькой улочке в центре Ливерпуля, неподалеку от «НЕМС», главного магазина по продаже пластинок, в двух кварталах от здания газеты «Ливерпул эко» и совсем близко к Пир-Хэд.

Большинство зданий на Мэтью-стрит представляют собой плодово-овощные склады. На грязной, замусоренной улице всегда пахнет прелыми овощами и фруктами. День и ночь разгружаются грузовики. Девятнадцать ступенек вниз - и вы оказываетесь в клубе «Кэверн». В этом подвале раньше был винный погреб; под его высокими сводчатыми потолками темно и жутковато. Даже сейчас, когда здесь обосновались фешенебельный ресторан и ночной клуб - в залах нет никакой вентиляции.

Рэй Макфол, бывший бухгалтер, став хозяином «Кэверн» в 1959 году, сделал его джаз-клубом. Джонни Дэнкворт, Хамфри Литлтон, Экер Билк, Крис Барбер - все они играли там. Но мало-помалу позиции в клубе стали отвоевывать бит-группы.

С января 1961 года, после возвращения из Гамбурга, постоянной группой «Кэверн» стали «Битлз», которые на первых порах играли там попеременно с полуджазовой группой «Свингинг Блуджинз».

– С января 1961 года до февраля 1962-го я вывел «Битлз» на сцену «Кэверн» 292 раза, - говорит Боб Вулер. - За свое первое выступление во время ленча они получили 5 фунтов, за последнее - 300.

Из этих слов можно судить не только о том, насколько сильное впечатление произвели «Битлз» на Вулера (с какой точностью он подсчитал все их выступления!), но и о том, как они работали.

– «Кэверн» мы любили, наверное, больше всего, - говорит Джордж. - Просто фантастика! Мы все время чувствовали связь с публикой, никогда не репетировали в отличие от других групп, которые продолжали подражать «Шэдоуз», играли для наших болельщиков, которые были точь-в-точь как мы сами. Они приходили во время обеда, чтобы послушать нас и сжевать свои бутерброды. Мы делали то же самое: играли и одновременно ели. Все происходило само собой, спонтанно.