Строуб Тэлботт - Горби. Крах советской империи
- Название:Горби. Крах советской империи
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Алгоритм
- Год:неизвестен
- ISBN:978-5-00180-105-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Строуб Тэлботт - Горби. Крах советской империи краткое содержание
Третий из авторов, Строуб Тэлботт, был советником и заместителем Государственного секретаря США, имел влияние на внешнюю политику Соединенных Штатов, в том числе в отношении СССР.
В своих воспоминаниях они пишут о том, как Горбачев проводил «перестройку», о его переговорах и секретных договоренностях с Р. Рейганом и Дж. Бушем, с М. Тэтчер. Помимо этого, подробно рассказывается о таких видных фигурах эпохи перестройки, как Б. Ельцин, А. Яковлев, Э. Шеварднадзе, Ю. Афанасьев; о В. Крючкове, Д. Язове, Е. Лигачеве; о ГКЧП и его провале; о «демократической революции» и развале СССР.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Горби. Крах советской империи - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Горбачев не стал начинать открытую кампанию против Ельцина, как это было в мае 1990 года, когда Ельцин претендовал на пост председателя российского парламента. Тем не менее лишь немногие полагали, что Вадим Бакатин может с ним конкурировать. Большинство наблюдателей считали, что выиграет Ельцин, но были и такие, кто думал, что ему придется состязаться с Рыжковым, если Бакатину удастся отобрать у Ельцина 10, а то и больше процентов голосов.
Этого, однако, не произошло. Ельцин победил в первом же туре, получив свыше 57 процентов голосов. Вторым, как и ожидалось, шел Рыжков, но с более слабым результатом, чем полагали: вместо 20–25 процентов голосов, как предсказывали, он получил меньше 17 процентов. Подлинным сюрпризом, однако, оказался кандидат, занявший третье место: это был не Вадим Бакатин, как ожидали многие, а таинственный Владимир Жириновский, получивший свыше 6 миллионов голосов, то есть почти 8 процентов. Остальные получили по 6 процентов и меньше, а Бакатин, ко всеобщему удивлению, оказался в конце списка, получив немногим больше 3 процентов голосов. Такое негативное отношение со стороны избирателей объяснялось, однако, отношением не к нему лично, а к Горбачеву.
Горбачев воспринял этот серьезный политический удар достаточно спокойно. Горбачев присутствовал 10 июля 1991 года во Дворце Съездов, когда Ельцин давал клятву. В своей речи он дал ясно понять, что существование поста всенародно избираемого президента отмечает начало новой эры в истории России, независимо от того, что произойдете Советским Союзом…
Святейший патриарх Московский и всея Руси Алексий II благословил нового президента России.
Впервые в истории Россию возглавлял человек, избранный народом. И впервые с тех пор, как царь Николай II вступил на трон в 1894 году, руководителя России благословляла церковь.
Предупреждение о путче
Горбачев работал над тем, как вести себя с «семеркой» в Лондоне, когда в законодательном органе страны был предпринят очень странный маневр. Семнадцатого июня премьер-министр Валентин Павлов потребовал, чтобы Верховный Совет наделил его чрезвычайными полномочиями, которыми до тех пор пользовался только президент. В ответ на заданный вопрос он сказал, что не обсуждал этого с Горбачевым. Собственно он потребовал себе власть, какой пользовалось высшее должностное лицо, даже не обсудив этого с ним.
Павлов выступал на открытой сессии Верховного Совета, и ее тут же сделали закрытой. Его поддержали председатель КГБ Крючков, министр обороны Язов и министр внутренних дел Пуго.
Горбачев обладал достаточной властью – он мог назначать и смещать таких чиновников, но тут в ответ на просьбу Павлова он лишь заявил, что не поддерживает ее. Некоторые советские обозреватели считали, что он был тайным инициатором этого маневра по причинам, которых никто не мог объяснить. Зная, как ревниво он относится к своей власти, я сомневался, что он стоит за всем этим, тем не менее я не мог найти объяснения его бездействию. Я обсуждал это с советскими политическими деятелями, журналистами и коллегами-дипломатами, и ни у кого, похоже, не было правдоподобного объяснения. В поисках ответов на этот вопрос я пригласил 20 июня на обед нескольких политических деятелей, включая мэра Москвы Попова (который, подобно Ельцину, только что победил на выборах). В ту неделю Ельцин был в Вашингтоне. Он был только что избран президентом РСФСР, хотя еще не вступил в должность, и ему была назначена встреча с президентом Бушем.
Утром в четверг сотрудник канцелярии мэра позвонил мне и сказал, что Попов не сможет быть на обеде, но он хотел бы заехать до этого, чтобы попрощаться, так как у него может не быть другой возможности увидеться со мной до моего отъезда из Москвы, назначенного на начало августа. Я сказал, что готов встретиться с ним в полдень, а обед был назначен на час дня.
Попов быстро приехал, и мы прошли в библиотеку Спасо-хауз. Дворецкий принес поднос с напитками, но мы оба попросили кофе. Я поздравил Попова с победой на выборах, а он спросил, что я намерен делать после отъезда из Москвы. Дворецкий закрыл дверь, и тогда Попов достал лист бумаги и, продолжая говорить, что-то написал на нем, затем передал листок мне. Там крупным, характерным для русских неровным почерком было написано:
ГОТОВИТСЯ ПОПЫТКА СНЯТЬ ГОРБАЧЕВА. НАДО СООБЩИТЬ БОРИСУ НИКОЛАЕВИЧУ.
Стараясь как можно естественнее поддерживать разговор, я написал по-русски на том же листке:
Я ПЕРЕДАМ. КТО ЭТО ДЕЛАЕТ?
Попов бросил взгляд на листок, написал несколько слов и передал бумажку мне. Я увидел следующие имена:
ПАВЛОВ, КРЮЧКОВ, ЯЗОВ, ЛУКЬЯНОВ
Когда я прочел, Попов отобрал у меня листок, разорвал его на мелкие кусочки и сунул себе в карман.
Мы поговорили еще минут десять-пятнадцать. Не следовало резко обрывать нашу встречу, чтобы не вызывать подозрений. Мы побеседовали об избирательной кампании, о планах Попова по дальнейшему развитию Москвы и об его оценке перспектив частного сектора. Думаю, это было достаточным прикрытием для микрофонов КГБ, хотя оба мы говорили, что придет в голову.
Попов уехал около 12.30, а я поспешно набросал несколько слов, положил сообщение в конверт, заклеил его и отправил с офицером американского посольства своему заместителю Джиму Коллинзу с указанием наибыстрейшим и наинадежнейшим способом переправить в Вашингтон. Сообщение было адресовано госсекретарю Бейкеру (который в то время находился в Берлине), помощнику президента по национальной безопасности Бренту Скоукрофту и президенту – и только, если они не решат иначе. Из-за разницы во времени оставалось всего два-три часа до встречи президента Буша с Ельциным.
Днем мне позвонил по надежному телефону заместитель госсекретаря Роберт Киммитт и сообщил, что президент Буш передаст мое сообщение Ельцину, но что я должен отправиться к Горбачеву и предупредить его. Я согласился, но сказал, что президент Буш должен, конечно, сказать Ельцину, что сведения исходят от Попова, но никому другому его имя раскрывать нельзя. Кроме того я считал, что вообще не надо называть фамилий. У нас же не было подтверждения того, что Крючков или кто-либо из остальных готовят заговор против Горбачева. Поэтому я предложил сказать Горбачеву, что у нас есть неподтвержденное сообщение о готовящемся заговоре, о чем ему следует знать. Киммитт согласился со мной и заверил меня, что все понимают необходимость не упоминать Попова, кроме как Ельцину.
Даже если бы наша информация была более точной, я бы не решился назвать Горбачеву имена заговорщиков. Ну как можно поверить, что американский посол сообщает главе государства, которое до недавнего прошлого было противником его страны, что премьер-министр этого государства, глава разведки, министр обороны и председатель парламента устраивают заговор против него? Не будет ли это выглядеть вмешательством в чужие дела в собственных интересах, попыткой посеять подозрения и произвести раскол? Нет, если все действительно так, то Горбачеву придется самому обо всем догадаться. Учитывая то, что происходило в Верховном Совете, он обойдется без подсказок.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: