Валерий Прокофьев - Сахаровский

А. М. Сахаровский прекрасно знал требования, которые предъявлялись к руководящим сотрудникам представительств, прикомандированным к органам разведки дружественных стран, поскольку сам работал в Румынии в этом качестве. Он стремился к тому, чтобы кадровый аппарат разведки подбирал для работы в соцстранах сотрудников с серьезным опытом работы и обладавших обширными политическими и страноведческими познаниями. Все они были в состоянии дать точную и аргументированную оценку обстановки, в том числе и в области внешней политики. Получая проверенную информацию, они взвешенно оценивали сложившееся в стране положение дел и часто излагали существо проблем независимо от сведений, получаемых по дипломатическим каналам. Расхождение точек зрения между ними не всегда приветствовалось как руководством КГБ, так и партийными органами.

Сахаровский неоднократно поддерживал отчеты своих коллег в вышестоящих органах, так как понимал, какие опасности и преграды приходилось преодолевать сотрудникам при получении этой информации. Причем если представители КГБ, послы и дипломатические сотрудники чаще всего получают информацию, подготовленную в эшелонах власти, то Александр Михайлович нацеливал своих сотрудников на то, чтобы они регулярно поддерживали связь с лицами, имеющими доступ к необходимой информации, и обменивались с ними мнениями и соображениями по существующим проблемам. Лишь тогда, подчеркивал он в своих выступлениях, когда получающие информацию сотрудники не станут подгонять реальные данные под мнение высоких руководителей, обработчики информации смогут получить объективную картину при анализе полученных материалов.

Сахаровский считал, что к неписаным законам работы сотрудников внешней разведки в составе представительств КГБ в соцстранах относится требование, в соответствии с которым ни один ее сотрудник не имеет права навязывать свое видение проблемы представителям власти страны своего пребывания. Вместе с тем они должны с достаточной степенью настойчивости отстаивать достоверность получаемой информации, несмотря на то что она может не совпадать с официальной точкой зрения партийного и государственного руководства.

Этим руководствовался и сам Александр Михайлович во время работы в Румынии, отношения с руководством которой не всегда были гладкими, имели свои подъемы и спады, обусловленные, как правило, особой позицией румынского руководства по ряду внутренних и международных проблем, по вопросу о роли и месте Румынии в социалистическом содружестве.

Сахаровский понимал, что под влиянием своего исторического опыта румыны крайне болезненно воспринимают высокомерное, а тем более пренебрежительное отношение к своей нации, своему государству, не терпят давления, с какой бы стороны оно ни исходило — от врагов или друзей.

К сожалению, это не всегда совпадало с волюнтаристским внешнеполитическим курсом Н. С. Хрущева. Автор книги «Румыния. Инакомыслящий союзник России» Д. Флойд считал, что «одной из причин ухода Хрущева от власти в октябре 1964 года была его неспособность навязать Румынии свой диктат». Д. Флойд, в частности, писал: «Борьба между Хрущевым и Георгиу-Дежем оставалась незамеченной большинством западных обозревателей вплоть до 1964 года. Дебаты, происходившие за закрытыми дверьми во время совещаний СЭВ в 1962–1963 годах, достигли своего апогея в 1964 году, когда румыны открыто отошли от советской позиции».

Это, конечно же, только версия автора книги, но то, что Румыния всегда отличалась от других стран социалистического содружества степенью и длительностью своего «сопротивления советской экспансии», подтверждается относительной независимостью румынской экономики от советской, которая была достигнута путем «тихой революции» и в отличие от выступлений оппозиции Югославии и Албании была гораздо лучше подготовлена.

Формы и методы проведения Румынией «особого» курса оставались такими же, какими пользовалась эта страна на протяжении всей своей истории: дипломатическая «акробатика» и удачное использование момента. Менялись только правительства. Даже проигрывая в политических дебатах, румыны всегда оставались верны своей позиции в экономической жизни страны.

Взаимодействие с разведывательным органом Румынии осуществлялось в достаточно большом объеме с 1950 года. В соответствии с межведомственным соглашением советская сторона оказывала румынским спецслужбам всестороннюю помощь в подготовке кадров и организации разведывательной деятельности. В августе 1965 года окружение Чаушеску пожелало прекратить сотрудничество между органами безопасности обеих стран, в том числе и между внешними разведками. С тех пор вплоть до падения режима Чаушеску ни одна из сторон не поднимала вопроса о возобновлении контактов.

Непросто складывались и отношения между разведками Советского Союза и Венгрии. В 1953 году венгерское партийно-государственное руководство осуществило слияние управления госбезопасности, в состав которого входила молодая разведслужба, с МВД Венгерской Народной Республики. Это ослабило внешнюю разведку, так как около половины ее сотрудников было переведено в другие подразделения единого МВД для их усиления. И тем не менее с помощью советских советников и консультантов к 1956 году в основном завершилось становление венгерской разведки, работа которой постепенно стала приносить положительные результаты. В соответствии с рекомендациями совещания руководителей органов госбезопасности социалистических стран, состоявшегося в Москве в 1955 году, основное внимание венгерской разведки было сосредоточено на противодействии спецслужбам США, Англии, Западной Германии и Австрии. Именно от них в тот период исходила серьезная угроза социалистическому режиму в Венгрии — хотя бы потому, что они активно использовали в своих интересах почти два миллиона венгерских эмигрантов. В частности, правящие круги США и других стран Запада с помощью своих разведывательных служб вели широкомасштабную и тщательно спланированную деятельность по провоцированию ухудшения венгеросоветских отношений и формированию в Венгрии единого блока антиправительственных сил.

К моменту начала венгерских событий Сахаровский только что был утвержден в должности начальника советской внешней разведки. И именно в этот период приобрел первый опыт тесного взаимодействия в кризисных ситуациях высшего политического руководства страны, ее дипломатической службы, Комитета государственной безопасности и внешней разведки.

Важнейшие политические решения во время венгерских событий принимались Сусловым, Маленковым и Аристовым, военные — Жуковым и Коневым. Активно работала по своей линии группа Комитета государственной безопасности во главе с его председателем Серовым. Но и начальник внешней разведки, и советский посол в Венгрии не стояли в стороне ни от происходивших там событий, ни от принимавшихся решений.