Евгений Додолев - Михаил Ефремов. Последняя роль

Тогда в отведенный 27-летнему биологу Константин-Львовичу Эрнстуномер на втором этаже крымского чудо-пансионата вселилось полдюжины непростых гостей! Андрей Макаревич, Саша Любимов, Наташа Негода + Сергей Толстиков, естественно, сам инициатор крымского вояжа Костя и я.

Правда, тогдашний секс-символ державы Негода, приехавшая в Никитский вместе со своим ухажером Толстиковым, через пару дней нашла какую-то частную квартирку на горе, между Нижним и Приморским парками. И влюбленная парочка оперативно освободила шикарный балкон, на котором располагалась койка их медового месяца. Условно говоря, медового, поскольку Сергей, как жаловалась нам по пьяной лавочке Наталья, был хронически женат. Впрочем, лет 10 или более после той поездки они прожили душа в душу; не знаю уж, насколько юридически при этом легализовав свои взаимоотношения.

Актриса только что прошла через очередные разборки с непросыхающим балагуром Мишей Ефремовым, с которым бурно и нервно романилась с 1985 года, после его возвращения из армии. Она, кстати, училась в мастерской Ефремова-старшего (Школа-студия МХАТ), что не могло не обсуждаться в богемной среде.

Тогда в кинобомонде еще не было моды на мезальянсы: актрисы, быть может, и влюблялись в дедушек-кумиров, но как-то не доходило до огласки или, тем паче, до ЗАГСа. Михаил, замечу, всего то на 2 дня старше Натальи (Толстиков на 6 лет). Негоде в то ялтинское лето было ровно столько же, сколько Юлии Высоцкойна день свадьбы с разменявшим седьмой десяток Андреем Кончаловским.

Позволю себе процитировать канал «Кумиры наших и прошедших лет»:

«Михаил Ефремов чего только не предпринимал, чтобы добиться расположения красавицы, а однажды, получив очередной отказ, просто напился до беспамятства. Однако вскоре Наталья смягчилась и обратила внимание на Ефремова-младшего. У них начался бурный роман. Отношения эти продолжались примерно три года. Но, как ни странно это звучит, в ЗАГС Ефремов-младший во время отношений с Негодой, отправился с совершенно другой девушкой. Его женой стала однокурсница Елена Гольянова. По словам самой Елены, этот брак был фиктивным, и Негода прекрасно об этом знала. Елене Гольяновой, приехавшей в столицу из Нижнего Новгорода, просто позарез была нужна московская прописка, и Ефремов ей помог ее получить. Через два месяца они просто развелись. Негода смеялась, что этот брак с Гольяновой – репетиция их семейной жизни с Ефремовым. Однако, когда тот сделал Наталье предложение, получил отказ».

После драматического развала тандема Ефремов/Негода им сочувствовали: по Сеньке была шапка, как говорится, – оба казались сторонним наблюдателям трогательно непутевыми затейниками. Сочувствовали, пока Н.Н. не вытащила – с подачи народной артистки СССР Татьяны Лиозновой– лотерейный билет «Маленькой Веры» и триумфально не прогремела на весь мир. Режиссер Василий Пикуль, между прочим, всего на пару лет старше актрисы и взял Наташу потому, что Ирина Апексимованеожиданно от роли Веры отказалась, а Негода очень кстати явилась в тот день на студию Горького за дебютным гонораром и попалась на глаза кому надо.

Ефремов, справедливости ради замечу, стал всесоюзной полузвездой еще до срочной службы, в 14 лет сыграв роль бравого мальчика Пети Копейкинав ленте «Когда я стану великаном».

Так что союз у них был сплетнеобразующий. Роман угарный. И, существуй тогда светская хроника как жанр, они обеспечили бы хлебом насущным легион папарацци. Перед съемками «Маленькой Веры» пара скандально разошлась, а во время работы до Ефремова долетали из Мариуполя слухи об интрижке его бывшей пассии с партнером по фильму красавцем Андреем Соколовым. Хотя, думаю, разговоры были постулированы сюжетом ленты и скандальной постельной сценой, ставшей в истории советского кино революционной. Свечку никто не держал, сама же Наталья игриво отшучивалась.

Вот. Короче, мы Негоду не грузили расспросами, кто, кого, как и почему.

Сергей Толстиков совершенно неожиданно в киноиндустрию «вернулся» позже, типа подвинув Никиту Михалкована посту исполнительного директора Федерального фонда социально-экономической поддержки отечественной кинематографии. До этого он без шума лишнего рулил в «Альфа-банке» и «Трансмашхолдинге».

Негода, помнится, говорила, что ее ухажер – сын видного ленинградского партийца Василия Толстикова, который был хозяином города до Григория Романова, а затем послом СССР в Нидерландах. Мы как-то во время пьянки в ПРОКе наехали на Сергея с допросом, но он энергично свое родство отрицал, говорил, что родом из Костромы. Ну да ладно, проехали.

Толстиков был таким, ну, совсем небогемным перцем, вполне, по-моему, похожим на бодрого комсомольского функционера из циничной обоймы которых, собственно, и формировались все наши олигархи. Однако он заслужил определенный респект в тусовке и как бы даже прославился тем, что во время Московского кинофестиваля совершенно конкретно дал в репу журналисту, разместившему в каком-то листке фото его спутницы с инициалами Н.Н. по соседству с изображением М.М. ( Мэрилин Монро). Так и было написано, как помню: Н.Н. и М.М. черным по белому. Не знаю, право, что в самой этой публикации было оскорбительным для Негоды.

Не знаю, но догадываюсь. Никаких «ынтернетов» тогда, само собой, не было. Жили мы в Советском Союзе и все информационные потоки генерировали сами, а не ловили их. Это я к тому, что Наташа полуподпольно снялась для облоги культового заокеанского журнала Playboy, получила какую-то немыслимую по советским меркам сумму, дала в Штатах полсотни интервью. И не очень рассчитывала, что обо всем этом узнают на родине.

Журнал вышел в мае 1989-го; майки со слоганом «From Russia – with love» были в том году хитом т. н. сопутствующих продаж издания в Штатах. Негода отымела свои 15 минут славы в глобальном масштабе. Это реально была Девушка Года. Гиперкомпенсация для тихой экс-студентки Школы-студии МХАТ, которая в эротическом смысле была, пожалуй, наименее востребованной на своем курсе. Да и работа в Театре юного зрителя, где она специализировалась на ролях совсем не плейбоевских зайчиков, никаких перспектив радужных ей не рисовала.

Она всех сделала. Всех. Даже тех киношников-ханжей, которые с возгласами «Позор!» покинули Дом кино во время памятной премьеры культовой ленты. Ее на самом деле зауважали. Полюбили. Восхищением захлебнулись. Конкретно. Хотя, впрочем, употребить по прямому назначению никто из старых приятелей не стремился все равно.

Надо понимать всесоюзный размах и триумфальный характер ее тогдашней популярности. Даже не знаю, как это прикинуть в нынешней системе координат. Это – при традиционном для СССР дефиците информации о западных звездах – как сегодняшняя Анастасия Заворотнюк, возведенная в квадрат бюста Анны Семенович. А сейчас про Жигуновашутят, что он, мол, не бывший гардемарин, а «бывший Заворотнюк».