Франклин Рузвельт - Беседы у камина [О кризисе, олигархах и войне] [litres]

Я изложил вам причины, в силу которых мы стараемся добиться нужных результатов законодательным путем в рамках действующей Конституции. Я надеюсь, что таким образом можно будет избежать трудного процесса принятия конституционной поправки. Давайте, однако, рассмотрим и эту возможность.

Предлагается множество различных вариантов поправок, которые сильно отличаются друг от друга. Ни один из вариантов не имеет достаточного числа сторонников – ни в Конгрессе, ни за его пределами. Я думаю, что потребовались бы месяцы или годы, чтобы достичь необходимого согласия относительно содержания и конкретной формулировки поправки. После этого потребовались бы еще месяцы или годы, чтобы получить для этой поправки большинство в две трети голосов в обеих палатах Конгресса.

Затем настал бы долгий этап ратификации: необходимо, чтобы поправку ратифицировали три четверти штатов. Еще не было случая, чтобы какая-нибудь поправка, задевающая интересы влиятельных экономических кругов или политических группировок, была ратифицирована за приемлемое время. И не будем забывать, что тринадцать штатов, в которых проживает всего 5 процентов избирателей, могут воспрепятствовать ратификации, даже если остальные 95 процентов избирателей страны ее поддерживают.

Очень многие издатели газет, руководители торговых палат, судейских коллегий и ассоциаций промышленников, которые сегодня стараются создать впечатление, что они двумя руками голосуют за конституционную поправку, первыми скажут, когда она на самом деле будет предложена: «О, я был за поправку, это точно, но то, что вы предложили, – не совсем то, что я имел в виду. Так что я не пожалею своих денег, времени и сил, чтобы „зарубить" вашу поправку, хотя я был бы ужасно рад помочь ратификации какой-нибудь другой поправки».

Есть две категории людей, которые возражают против моего плана, выступая при этом за конституционную поправку. К первой относятся те, кто вообще решительно против современного направления социального и экономического законодательства. Это те самые люди, которые в ходе последней избирательной кампании шли наперекор волеизъявлению народа. Их стратегия теперь состоит в том, чтобы навязать затяжной процесс принятия поправки и путем проволочек погубить законодательство, за которое решительно высказались избиратели. Таким людям я говорю: не думайте, что вам удастся долго дурачить американский народ, вводя его в заблуждение относительно своих намерений.

Ко второй категории относятся те люди, которые искренне полагают, что процесс принятия конституционной поправки – это самый лучший путь решения вопроса, и которые охотно поддержали бы разумную поправку, если бы могли прийти к согласию относительно ее конкретного содержания. Им я говорю: процесс принятия конституционной поправки не может нам дать скорого ответа на наши насущные проблемы, и мы не вправе полагаться на этот процесс как на единственно возможное решение. Когда дойдет до дела, вы обнаружите, что многие из тех, кто сейчас, возможно, вас поддерживает, будет саботировать любое разумное предложение о поправке. Внимательно присмотритесь к вашим странным новоявленным друзьям. Разве бывало когда-нибудь такое, чтобы они делом поддерживали вас в вашей борьбе за прогресс?

И еще об одном не нужно забывать. Даже если бы поправка была принята и по прошествии лет ратифицирована, ее значение зависело бы от того, что за судьи сидят в Верховном суде. При нынешнем положении Конституция – это то, что судьи считают Конституцией, а не то, что имели в виду ее авторы; так же будет и с поправкой – решающим будет толкование поправки судьями, а не ваши намерения.

Мое предложение, ни в малейшей мере, не покушается на гражданские и религиозные свободы, столь дорогие каждому американцу. Вся моя деятельность на постах губернатора и президента доказывает мою приверженность этим свободам. Я говорю тем, кто меня знает: вы можете быть совершенно уверены, что я не допущу нарушения любой ветвью власти, хоть самой малой части, унаследованных нами свобод.

Нынешняя попытка противников прогресса сыграть на опасениях людей, оберегающих личную свободу, напоминает ту откровенно циничную политику запугивания рабочих, которую оппозиция применяла, пытаясь помешать принятию закона о социальном страховании [50]. Рабочие тогда не дали себя одурачить пропагандой, главным аргументом которой была неприкосновенность конверта с получкой, и на этот раз Америка тоже не даст себя сбить с толку.

Я выступаю за решение вопроса посредством законодательных мер, и вот почему. Во-первых, я уверен, что их можно принять уже на этой сессии Конгресса. Во-вторых, эти меры дадут нам энергичную, либерально-настроенную судебную власть, необходимую для более быстрого и дешевого отправления правосудия сверху донизу. В-третьих, таким образом мы получим федеральные суды, готовые проводить в жизнь Конституцию в том виде, как она была создана, а не пытаться присвоить себе законодательную власть, приписывая Конституции свои политические и экономические убеждения.

В течение нескольких последних десятилетий равновесие сил между тремя ветвями федеральной власти было нарушено судами – в прямом противоречии с высокими целями авторов Конституции. Я намерен восстановить это равновесие. Обращаюсь к тем, кто меня знает: думаю, вы примете мои торжественные заверения в том, что в мире, где на демократию ведется наступление, я всей душой стремлюсь к успеху американской демократии. И вы и я внесем в это каждый свой вклад.

Накануне специальной сессии Конгресса Рузвельт информирует американцев о своих планах, о том, какие законодательные акты он просит рассмотреть.

Верховный суд помешал реализации планов по регулированию сельского хозяйства, что могло вновь привести к образованию излишков сельскохозяйственной продукции, к падению цен. Рузвельт раскрывает сущность своих планов, чтобы повысить покупательную способность населения.

Президент напоминает об успехах программ возрождения долины реки Миссури и считает, что в других районах, в частности в Гранд-Кули, штат Вашингтон, необходимо усилить планирование работы по строительству государственных плотин и ирригационных систем.

Усиление роли государства в решении аграрного вопроса вызывало недовольство у ряда деятелей. Они обвинили правительство за то, что оно несет ответственность за снижение доходов, ограничивает свободу предпринимательства.

Президент отвечал, что народ не выступает против вмешательства правительства. Напротив, понимает, что «именно с помощью правительства он самым эффективным образом поможет самому себе».