Яков Мелькумов - Туркестанцы

Двенадцать лет провел я в походах по горам и пустыням Средней Азии, командуя кавалерийскими соединениями. Мне довелось принять участие в крупнейших операциях, развернувшихся против армий эмира Сеид-Алим-хана, Энвер-паши, банд Ибрагим-бека, Курширмата и Джунаид-хана.

Бойцы и командиры, делившие со мной все тяготы походов, не были «туркестанцами» по рождению. Многое в быту и жизни местного населения было для них непонятно. Но дух интернационализма, классовое самосознание, единство целей в борьбе помогли им выполнить свой долг перед трудящимися Туркестана.

Ленинская национальная политика нашей партии, проводниками которой мы были, помогла одурманенным и одураченным беками и ишанами массам дехкан сбросить феодальное иго и вступить вместе с другими народами бывшей царской России на путь социалистического строительства.

Части Красной Армии, действовавшие на Туркестанском фронте, сумели оказать решительную поддержку трудящимся Хивинского ханства и Бухары в их борьбе против феодально-ишанской верхушки, поддерживаемой английским империализмом.

Туркестанский фронт занимал особое место среди других фронтов гражданской войны. Горы, стремительные реки, необходимость действовать небольшими подразделениями — все это требовало от бойцов и командиров величайшего напряжения моральных и физиче-ских сил.

Командирам полков и даже эскадронов нередко приходилось решать на своих боевых участках не только военно-тактические, но и политические задачи. Туркестанский фронт явился прекрасной школой для командного состава. И не случайно многие командиры-туркестанцы выросли в крупных военачальников Советской Армии. Командир эскадрона Бальджуанского кавалерийского полка В. К. Баранов во время Великой Отечественной войны командовал 1-м гвардейским кавалерийским корпусом. Путь от начальника полковой школы Алайского кавалерийского полка до командира 7-го гвардейского кавалерийского корпуса прошел ныне Герой Советского Союза генерал-полковник М. П. Константинов. Бывший командир полка 3-й кавалерийской дивизии В. Т. Обухов — ныне генерал-полковник, заместитель командующего бронетанковыми войсками. Старшина технического эскадрона 1-й Туркестанской кавалерийской дивизии В. Г. Позняк в годы Великой Отечественной войны командовал корпусом. В настоящее время Герой Советского Союза генерал-лейтенант В. Г. Позняк возглавляет кафедру в Академии Генерального штаба Советской Армии. Начальник школы 2-го Туркменского кавалерийского полка Я. Кулиев пришел в Красную Армию малограмотным кочевником. За годы Советской власти он вырос до генерала Советской Армии и во время Отечественной войны командовал 21-й кавалерийской дивизией. Я. Кулиев геройски погиб в битве под Сталинградом.

Ряды участников великой битвы за Советскую власть редеют с каждым днем, и я посчитал своим долгом оставить живое свидетельство о том, как эта битва раз-вертывалась в Туркестане.

Приношу глубокую благодарность майору запаса Борису Исааковичу Балтеру, принявшему большое участие в создании этой книги.

Я. А. Мелькумов

боях под Воронежем я командовал сводной бригадой 8-й армии Южного фронта, был ранен и попал в госпиталь. А когда выздоровел, меня направили в Самару, в штаб Туркестанского фронта. Это было в декабре 1919 года.

Принял меня инспектор кавалерии штаба фронта Юрий Наумович Пальмгрем, в прошлом полковник старой армии. Как только стала создаваться красная конница, Пальмгрем добровольно перешел на сторону Советской власти и до конца своих дней неутомимо работал по формированию и обучению кавалерийских частей.

Пальмгрем заинтересовался моей прежней службой. И когда я сказал, что свой боевой путь красного командира начал в 4-й кавалерийской дивизии, он спросил:

— А полковника Киселева вы знаете?

Киселев был старшим офицером дивизии, в которой я служил. Мне было известно, что он перешел на сторону революции, но я не знал, где он находится. Оказалось, что Киселев служит в штабе фронта в качестве помощника инспектора кавалерии. Пальмгрем тут же пригласил его, и беседа продолжалась уже втроем.

4-я кавалерийская дивизия заслуживает того, чтобы сказать о ней несколько слов. Октябрьская революция застала дивизию на станции Верро, под Псковом, куда ее отвели на отдых с якобштатского плацдарма, где она в течение 18 месяцев удерживала оборону, ведя непрерывные бои с немцами. Личный состав дивизии, за исключением большинства офицеров, которые под разными предлогами покинули свои полки, перешел на сторону революции. Начальником дивизии солдаты избрали вахмистра Г. В. Жукова. Унтер-офицером дивизионной пулеметной команды был тогда С. К. Тимошенко, ныне Маршал Советского Союза.

В ноябре 1917 года в дивизию приехал комиссар Северного фронта Б. П. Позерн. Он сообщил, что генерал Каледин поднял на Дону контрреволюционное восстание. Начдив Жуков собрал представителей революционных солдатских комитетов. Было принято единодушное решение выступить на подавление восстания, и дивизия погрузилась в эшелоны и отправилась на защиту Советской власти.

8 января 1918 года кавалерийские полки дивизии совместно с латышскими революционными частями, отрядами Сиверса и Саблина освободили Ростов. Позже дивизия была отозвана в Москву и реорганизована в 1-ю Московскую кавалерийскую дивизию. Меня назначили командиром 1-го Московского кавалерийского полка.

Пальмгрем расспрашивал меня о боях, в которых мне довелось участвовать. Я рассказал о действиях 12-й стрелковой дивизии, которой был придан мой полк, об отступлении к Воронежу, о тяжелых арьергардных боях, которые приходилось нам вести. Пальмгрем внимательно слушал, интересовался, как использовалась конница на Южном фронте и как было организовано управление кавалерийскими соединениями.

— Ну что ж, вы вполне можете командовать кавалерийской бригадой, — сказал он в заключение и посмотрел на Киселева.

— Вполне, — согласился тот.

Я понял, что наша беседа была для меня своеобразным экзаменом. Ознакомив меня с оперативными сводками, Пальмгрем сказал.

— Через час вас примет командующий фронтом Михаил Васильевич Фрунзе. Будьте готовы к беседе с ним.

Никаких дел у меня в штабе не было, и я решил побродить по городу. Улицы и дома Самары еще сохраняли следы недавних боев с белыми — поврежденные снарядами крыши, обитая пулями штукатурка. Волга уже покрылась льдом, и суда стояли в затоне. Я шел и думал о предстоящей встрече с командующим. До при-бытия в Самару я не знал Фрунзе и ничего не слышал о нем.