Александр Спиридович - Записки жандарма

Ясный морозный январский день. Много снегу. Московский «Ванька» резво катит меня с чемоданом с вокзала на Большую Дмитровку, где у сестры меня ждет жена.

Через час, переодевшись в мундир, еду в Гнездниковский переулок являться в охранное отделение.

Двухэтажное здание зеленоватого цвета окнами на переулок. Вхожу в небольшую правую дверь. Темный вход; довольно большая полунизкая передняя, из которой несколько маленьких дверей в крошечные приемные. В дальнем правом углу странная витая лестница наверх. Из того же угла теряется в темноте узкий коридорчик.

Некто в штатском спрашивает меня, что мне угодно и, узнав, что я новый офицер и приехал на службу, схватился снимать пальто и, попросив подождать, полетел по витой лестнице.

Вошел полицейский надзиратель и любезно раскланялся. Постояв немного, он заглянул в каждую дверь и плотно прикрыл их — очевидно дежурный. Из темного коридорчика появился служитель с огромным подносом, полным стаканов чая, и осторожно стал подниматься по винтовой лестнице.

Вскоре скатившийся с нее докладчик попросил меня следовать за ним. Поднимаюсь: чистый широкий коридор. Прохожу большую светлую комнату; много столов, за ними чиновники — пишут; стучат машинки; груды дел. Дальше — небольшая комнатка, полная дуг с листками, что похоже на адресный стол. Проходим через маленькую темную переднюю и входим в небольшой, в два окна, кабинет. Американский стол-конторка, диван, несколько стульев.

Навстречу поднимается упитанный, среднего роста штатский, полное здоровое румяное лицо, бородка, усики, длинные русые волосы назад, голубые спокойные глаза. Представляюсь. Он отвечает:

— Медников, старший чиновник для поручений, — и, улыбаясь, просит садиться. — Я мы вас ждем, очень рад-с, скоро придет и начальник.

Говор спокойный, певучий, немного простоватый. Сидит, откинувшись на спинку, поглаживая себя по ляжкам, изредка отбрасывает волосы рукой назад.

Обмениваемся ничего не значащими фразами о погоде и морозе. Смотрю на портреты на стене. Один из них женский, как узнал потом, революционерки Курпатовской [31] Курпатовская, М. И. — провокатор, деятельный помощник знаменитого провокатора А. Е. Серебряковой (недавно осуждена советской властью). В 1894 году с помощью Курпатовской были раскрыты провинциальные организации партии «Народное право». В 1891-93 году «освещала» «русско-кавказский кружок», во главе которого стоял Егупов, сам предавший впоследствии всю свою организацию. В конце 90-х годов, выйдя замуж, отошла от революционных кругов. См. Л. П. Меньщиков — «Охрана и революция» часть I. Изд. «Каторга и ссылка» М. 1925 г. , на другом же красивый мужчина. Увидев, что смотрю на него, Медников говорит: «Это Судейкин» [32] Судейкин, Г. П. — начальник особого отдела департамента полиции в 80-х г. г. С помощью провокатора Дегаева Судейкин разгромил последние силы партии «Народная Воля». По постановлению исполнительного комитета партии «Народная Воля» Судейкин был убит на квартире Дегаева 16 декабря 1883 года народовольцами Стародворским и Конашевичем. Дегаев в этот же день, согласно обещанию исполнительного комитета партии «Народная Воля», был увезен за границу, в Лондон. См. «Былое» 1906 г. № 4, стр. 18–39. .

Почему Курпатовская украшала тот кабинет, для меня осталось невыясненным навсегда. Никогда она никакого отношения к службе отделения не имела, если не считать того, что бывала обыскиваема к арестована.

Немного спустя Медников стучит в дверь, что в углу комнаты, и приглашает меня жестом за собой. Вхожу в большой, нарядный не казенный кабинет. На стене прелестный, тоже не казенный царский портрет. Посреди комнаты среднего роста человек в очках, бесцветный, волосы назад, усы, борода, типичный интеллигент, это — знаменитый Зубатов.

Представляюсь, называя его «господин начальник». Он принимает мой рапорт стоя, по-военному, опустив руки и, дав договорить, здоровается и предлагает папиросу. Отказываюсь, говорю, что не курю. Удивляется.

— Может быть и не пьете?

— И не пью.

Начальник смеется и, обращаясь к Медникову, говорит: «Евстратий, и не пьет!»… Евстратий сидит плотно, гладит себя по ляжкам, ухмыляется. Спросил, женат ли я, как думаю устроиться, и, предложив еще несколько вопросов, Зубатов сказал, чтобы я шел являться обер-полицмейстеру, и мы распрощались.

Дом обер-полицмейстера помещался на том же дворе, но фасадом и подъездом выходил на Тверской бульвар. Обер-полицмейстер полковник Дмитрий Федорович Трепов [33] Трепов, Д. Ф. (1855–1906) — московский обер-полицмейстер, потом петербургский ген. — губернатор, ставленник великого князя Сергея Александровича, жестоко подавлявший в 1905 году революционное движение. Издал приказ «патронов не жалеть» на подавление рабочих волнений. В издевку над манифестом Николая II 17 октября 1905 года о свободах, варварски расправлялся со всеми, кто делал попытку воспользоваться предоставленными на бумаге свободами. Являясь представителем реакционных слоев дворянства. Трепов, однако, во время работ I государственной думы (весна 1906 г.), стал высказываться за некоторые уступки «обществу» и был против роспуска думы. 2 сентября 1906 года Трепов скончался. бывший конногвардеец, высокий, красивый и представительный мужчина, встретил меня сурово-вежливо, предложил несколько вопросов, сказал комплимент по адресу отделения и его начальника и, пожелав успеха в службе, распрощался.

Сделав затем несколько визитов, я вернулся в отделение, где перезнакомился со служащими. Помощником начальника был жандармский подполковник Сазонов, которому Зубатов и передал меня для выучки. Были в отделении еще два жандармских офицера — Петерсен и Берарди, но они находились в командировках. Поручик Берарди вел тогда расследование о хищениях в разных войсковых частях оружия и о переправе его через Кавказ в Персию. В двух местах были скрадены даже артиллерийские орудия. Военное министерство само просило, чтобы расследование произвел жандармский офицер. Берарди блестяще справился с поручением и был награжден Владимиром 4 степени, что тогда являлось редкой наградой, и потому Берарди был тогда героем дня в корпусе. Позже он до самой революции состоял начальником дворцовой полиции, а при большевиках был расстрелян. Это был выдающийся офицер.

В отдельном кабинете сидел сумрачный в очках блондин, бывший когда-то революционером, Л. П. Меньщиков [34] Меньщиков, Л. П. (род. 1870 г.) — член народовольческого кружка в 1885-87 гг. 5 февраля 1887 г. арестован по доносу С. В. Зубатова, причем у него было найдено немного нелегальной литературы и остатки «техники» общестуденческого «союза», в котором Меньщиков принимал участие. Он дал откровенные показания, по его словам, с целью изучить охранников для последующей борьбы с ними. Начальник Московского охранного отделения Бердяев взял его сначала в филеры, а затем в канцелярию. Через несколько лет Меньщиков занял видный пост в особом отделе департамента полиции. В 1909 г. он уехал за границу и там сделал ряд сенсационных разоблачений провокаторов. Меньщиков нанес ощутительный удар охранке и помог революционным партиям освободиться от ряда предателей. Его попытки приблизиться к революционным организациям за границей не увенчались успехом, и он уехал в Америку, где занялся подготовкой к печати своих записок о работе в охранном отделении. В 1925 г. в издании «Каторга и ссылка» вышла I часть его книги «Охрана и революция». . В комнате рядом сидели делопроизводитель, от которого почти всегда отдавало букетом, и чиновник для поручений Л. И. Войлошников [35] Войлошников, А. И. — начальник сыскной полиции в Москве. 14 декабря 1905 г. пресненской «боевой дружиной» арестован у себя на квартире. По постановлению комитета «боевой дружины» Войлошников был доставлен в «бюро» (Трехгорная мануфактура), где расстрелян за расправы с революционерами, учинявшиеся им в бытность его в охранке. , симпатичный, приветливый, хороший человек. В 1905 году, при Московском восстании, Войлошников был расстрелян на Пресне дружиной социалистов-революционеров на глазах жены и маленьких детей. Тогда это произвело на всех крайне тяжелое впечатление. Мне было как-то не по себе в этой необычайной военной обстановке.