Александр Шестаковский - Самородок

Но специалисты военной техники во всех странах мира настойчиво искали новые пути дальнейшего повышения скорострельности оружия. А путь был толька один — автоматизировать операции, совершаемые стрелком вручную. И снова в этом деле преуспели русские мастера. Еще в 1889 году оружейный мастер Двоеглазов предложил проект конструкции первой в России автоматической винтовки. Однако из-за косности царского военного ведомства изобретатель не получил должной поддержки. Его идея так и не была осуществлена.

Первую в России действующую автоматическую винтовку, которая сама заряжалась очередным патроном силой воздействия отдачи пороховых газов, создал кузнец Загряжского полка, сын крестьянина Черниговской губернии Яков Устинович Рощепей.

Примечательно, что в его винтовке, испытанной еще В 1907 году, уже имелся неподвижный ствол и свободный затвор, открывавшийся с замедлением. Эта новинка впоследствии была широко использована зарубежными конструкторами при создании стрелкового оружия, и в частности австрийцем Шварцлозе — в пулемете в 1912 году, американцем Педерсеном — в автоматической винтовке в 1921 году.

Одним из славных умельцев из народа, намного опередившим своей смекалкой прославленных зарубежных изобретателей стрелкового оружия, наряду с Дегтяревым, Токаревым явился и Сергей Гаврилович Симонов.

Более полувека посвятил конструированию стрелкового оружия Симонов. За эти годы им создано более 150 самых различных конструкций автоматических винтовок, карабинов, пулеметов. Но если вы его сегодня спросите, какие дни из этих пятидесяти лет были для него самыми горячими, напряженными, памятными, не задумываясь, он назовет те, в которые рождалось противотанковое ружье.

Прошло меньше четырех недель с начала Великой Отечественной. Симонова, занятого совершенствованием своей автоматической винтовки, вызвали в Москву. В наркомате не скрывали, да он и сам знал по скупым сводкам Совинформбюро о тревожном положении на фронтах.

Высокая степень моторизации фашистской армии позволяла ее ударным группировкам, и прежде всего танковым соединениям, стремительно развивать наступление, перехватывать наши жизненно важные коммуникации, упреждать советские войска в переходах на новые рубежи обороны, срывать или ослаблять их контрудары.

К середине июля враг был уже в 120 километрах от Ленинграда, в районе Смоленска, угрожал прорывом к Москве, подошел к Киеву. Оборона при недостатке противотанковых средств оказывалась непрочной. А тут еще промышленность из-за перебазирования многих предприятий на Восток не могла обеспечить фронт необходимыми противотанковыми средствами.

И все же сотрудники наркомата, с которыми довелось беседовать Симонову, были настроены оптимистически.

— Вспомни, в первые дни своего разбойничьего нападения фашисты продвигались в среднем по 20 — 30 километров в сутки, — говорил Симонову старый знакомый офицер Главного артиллерийского управления. — Теперь же не более 3,5 — 8,5 километра. Настанет час, когда мы их совсем остановим. И ты должен в этом помочь...

Симонов знал, что в стране идет колоссальная перестройка всей экономики на нужды обороны. Недавно созданный Государственный Комитет Обороны с первых же шагов уделял пристальное внимание производству артиллерийского и стрелкового вооружения. Уже 3 июля была утверждена программа его выпуска на ближайшие месяцы, а 12 июля ГКО принял специальное постановление о выпуске противотанковых и танковых пушек 45- и 76-миллиметрового калибра, производство которых незадолго до войны было прекращено. Но это оружие попадет на фронт только через несколько месяцев. А пока...

Симонову вспомнился приклеенный к стене дома плакат. На нем был изображен красноармеец, бросавший из окопа бутылку с горючей смесью в надвигавшийся на него фашистский танк. Сердце конструктора сжалось.

В воображении он разыграл лучший возможный вариант. Изготовленная полукустарным способом граната попала в уязвимое место танка — броню над двигателем. Вспыхнула от спички горючая жидкость, проникая во все щели. Вот она просочилась к бензобаку и вызвала взрыв. От него могли детонировать и снаряды. И тогда... Бросивший бутылку храбрец, если и уцелел от гусениц, мог погибнуть от расколовшегося над головой мощного взрыва...

Симонову стало не по себе. «Нет, так дальше нельзя. Надо что-то придумать, — мучительно засверлило в его сознании. — Но что?»

— Вас ждут, — прервал его размышления голос секретаря.

— Нужно противотанковое ружье. Легкое и простое в изготовлении. Срок — месяц, не больше. От вас зависит многое, — сказал нарком вооружения.

Так вот оно, простое и мудрое решение мучившего его вопроса: противотанковое ружье! Определенность цели подняла на миг его настроение. Но сердце переполнилось тревогой, когда подумал о назначенном сроке. Он вспомнил, что на создание автоматической винтовки, принятой на вооружение Красной Армии в 1936 году, у него ушло шесть лет напряженного труда. Да совершенствовал ее потом еще более пяти лет. А тут — месяц!

Он хотел наркому что-то сказать, поделиться сомнениями в реальности названных сроков. Но тут перед глазами вновь встала фигура того бойца, замахнувшегося бутылкой на вражеский танк, и он твердо произнес:

— Сделаем... Обязаны сделать...

С этого момента и начался отсчет тех тридцати дней, стоивших, по признанию самого конструктора, целых годов.

— Правильно говорится, что великая цель рождает великую энергию,— рассказывает Сергей Гаврилович. — В этом убедился тогда на собственном опыте. Пока ехал из наркомата в свое конструкторское бюро, схема будущего оружия в общих чертах в голове уже вырисовывалась...

С любезного разрешения главного хранителя оружия Музея Вооруженных Сил СССР А. Ф. Корнеева мы беседуем с конструктором в зале фонда вооружений. На полках, стеллажах, в пирамидах и на подставках, прямо на полу разложены древние фузеи, «кремневки», заряжавшиеся с дула, партизанские огнестрельные поделки гражданской войны, оружие Великой Отечественной.

Симонов любит сюда приходить. Еще бы! Среди тысяч экземпляров отечественного стрелкового оружия, заботливо сохраняемого Александром Федоровичем и его помощниками, более 150 образцов, созданных конструкторской мыслью Симонова. Вот они в пирамиде за стеклом выстроились в шеренгу.

С. Г. Симонов в ЦМ ВС СССР

Сергей Гаврилович приходит сюда как на свидание со своими детищами, вымученными подчас отчаянными сомнениями, до одури напряженными исканиями единственно правильного конструкторского решения. Но как бы ни были тяжелы «роды» каждого образца, они все ему одинаково дороги. Здесь вся его творческая биография, молодость и зрелость, удачи и неудачи — вся его жизнь...