Арам Хачатурян - Статьи и воспоминания

Что мне еще нравится в Леониде Когане — так это фанатическая увлеченность трудом. Мне приходилось встречать немало людей, много работающих, но такие, как Коган, — редкость. Он все время со скрипкой, все время играет, добивается все больших и больших успехов, высот в музыке. оттачивает свое мастерство и — не боюсь сказать — свой талант. И постоянно остается неудовлетворенным собой.

Он развивался бурно и интересно. И сейчас, несмотря на свои пятьдесят лет, находится в таком, я бы сказал, движении, которое свойственно лишь молодой энергии. Это художник, который своим искусством завоевал мир, Его высоко ценят, его любят, им восхищаются. Я много раз был свидетелем и в нашей стране, и за рубежом того, как встречали Когана в концертах. Он действительно народный артист.

Коган играет в разных городах, республиках, выступает перед самыми различными аудиториями, играет классические и современные произведения, умеет находить путь к сердцам людей. Он умеет слушать и слышать время, эпоху, мыслить глубоко и оригинально. Это как раз то, что нужно великому музыканту, каким является сегодня Коган.

Я всегда с удовольствием жду новых выступлений Когана, его новых работ. И надеюсь, что вместе со мной его многочисленные слушатели с большим волнением ждут новых взлетов творческой фантазии нашего замечательного музыканта и человека.

Предисловие к книге: Григорьев В. Ю. Леонид Коган. М., 1975, с. 3 — 4

Я очень рад, что мне предоставлена возможность сказать несколько слов о Борисе Эммануиловиче Хайкине в связи с его 70-летием.

Оглядываясь назад, вспоминаю, как я в первый раз услышал Бориса Эммануиловича. Он выступал в концерте в Малом зале консерватории (не помню, был ли это экзамен, на котором присутствовали профессора, или открытый вечер) и произвел на меня большое впечатление глубиной своего исполнительского искусства.

Я был совсем молодым человеком, еще даже не учился в консерватории, когда Борис Эммануилович ее закончил. О нем уже тогда говорили как о выдающемся музыканте большого таланта, и вся его дальнейшая плодотворная деятельность это, собственно, и доказала. Борис Эммануилович — замечательный дирижер, отличный пианист, великолепный аккомпаниатор, музыкант большой эрудиции, больших знаний, педагог, воспитавший немало дирижеров, общественный деятель. Все это, вместе взятое, свидетельствует о его многогранной и незаурядной творческой личности.

Я вспоминаю, как он дирижировал моей Второй симфонией. Это было во время войны. Первое исполнение большого сочинения, я бы сказал, всегда сложно. Конечно, я волновался. Ведь это было одно из первых моих крупных сочинений, исполняющихся в Москве, в Большом зале консерватории. И вот мне хорошо запомнилось, как внимательно и честно Борис Эммануилович подошел к трактовке моей симфонии (я подчеркиваю, честно, потому что, к сожалению, нередко дирижеры, так сказать, пользуясь талантом или своей техникой, стараются, как выразился один очень известный дирижер, провести исполнение сочинения «крупным помолом»).

Мне помнится, как мы с ним много раз встречались, как он готовился к этому исполнению, как изучил партитуру. Он знал ее прекрасно. Чувство радости и благодарности я испытываю до сих пор. Известны случаи, когда в результате плохого исполнения на премьере сочинение производит посредственное впечатление и его больше не играют, хотя это произведение совсем не плохое и даже хорошее.

Из первых выступлений дирижера Б. Э. Хайкина я хочу отметить удивительно талантливое и яркое исполнение Прелюдов Ф. Листа. Музыкальная Москва заговорила о Б. Хайкине не только как о подающем надежды дирижере, но и как об одном из замечательных, активно и творчески действующих музыкантов; кстати, в те годы музыкальная жизнь была очень интересной и сложной — у пульта стояли такие крупнейшие дирижеры (если начать с дирижеров Большого театра), как В. Сук, сравнительно молодой, но уже очень известный Н. Голованов, С. Самосуд в Ленинграде, А. Пазовский и другие, огромное количество гастролеров — крупнейших дирижеров мира. Однако и на фоне таких мастеров дирижерского искусства Б. Хайкин выделялся.

Не случайно К. С. Станиславский пригласил его в свой театр. Все великие деятели искусства, работавшие с Борисом Эммануиловичем (а с ним работало очень много и замечательных музыкантов, и режиссеров, и деятелей искусства), ценили его творческую незаурядность.

Я живу в Москве с 1921 года, то есть уже 53 года, и на моих глазах вырос этот замечательный музыкант, я знаю, как много он привнес своим искусством, своим талантом, своим трудом в развитие советского оперного театра.

Сколько новых опер он подготовил! Следует особо сказать о его отношении, внимании к советской музыке, к творчеству советских композиторов. Постановка новых опер — это всегда сложный и трудный эксперимент. Бывали и неудачи, вполне естественные в жизни советского оперного искусства. И тем не менее Б. Хайкин с энтузиазмом и с большим старанием брался за это трудное и нужное дело — постановку новых советских опер и исполнение новых симфонических произведений советских композиторов. Он бы мог жить легко, работая над классикой, как, кстати, и делают некоторые дирижеры; и самых высоких слов заслуживает его благородная деятельность по пропаганде современной музыки; многим новым произведениям советских композиторов дал жизнь он.

Борис Эммануилович Хайкин — высококвалифицированный и эрудированный музыкант, у него огромнейшие знания в области музыки, истории, других видов искусства: литературы, живописи, театра. По-моему, дирижер и должен быть именно таким всесторонне развитым человеком.

В общении с людьми он удивительно доброжелателен, держится просто и свободно, а остроумие, находчивость и меткие словечки Б. Хайкина известны всем.

С ним интересно переписываться, в своих письмах, как и в жизни, он никогда не бывает скучным, перемежая серьезные вопросы музыкального искусства шутками.

Доброта, обаяние, интеллигентность в самом высоком смысле этого слова, образованность, остроумие — эти качества вызывают симпатию к нему у всех, кто с ним общается.

Когда отмечалось мое 70-летие, Хайкин выступал с исполнением моей театральной музыки в Москве; оказал мне честь и поехал со мной в Закавказье, где в концертах из моих сочинений одним отделением дирижировал он, другим — я.

Эта поездка оставила глубокий след в моей душе. Сейчас Борис Эммануилович немолод, и сил у нас, пожилых, не так уж много, но, вопреки возрасту, он был чрезвычайно дисциплинирован и прекрасно работал.

Мне хочется рассказать о его особенностях как дирижера.