Андрей Старостин - Большой футбол

Кэмптон объективно проанализировал матч. Отдал должное каждому из нас в отдельности, сказал, что потенциал игроков Москвы больший, чем, у игроков «Рэсинга». Но лучшая система игры французской команды лишила нас победы. Из его слов мы поняли, что главное отличие сводится к другой расстановке игроков. Центр полузащиты играет центра защиты.

— Вот почему Жордан успевал на все ваши прорывы!

— А кто же держит центровую тройку? — задал я вопрос.

— Центрфорварда держит центр защиты, а инсайдов держат крайние хавбеки.

О том, что на Западе играют по новой системе, «дубль-вэ», мы слышали и раньше. Несколько лет назад Вахаб нам рассказывал об этом. Были отрывочные сведения и в нашей прессе. Однако конкретного изложения схемы расстановки игроков, их персональных функций мы не знали. Были и другие секреты новой тактики, которые сейчас известны любому нашему тренеру.

Да, нам было над чем призадуматься!

Ломались представления об игре, которые складывались годами. Лекция Кэмптона породила споры, мнения разделились. Одни говорили, что это защитный вариант и потому порочный. Другие опровергали.

Споры продолжались долго, до тех пор, пока команда басков практически не внесла ясность в этот вопрос.

В плохом настроении поехали мы из Парижа на юг Франции. В Марселе, в Лионе, в Ницце мы обыгрывали слабых противников. Но это не приносило нам утешения. Нас пригласили в Испанию, и мы отказались. В Прагу мы тоже не поехали. Мы жаждали реванша с «Рэсингом». Под каким-то предлогом Бернар Леви не дал согласия на реванш, мы вернулись в Москву.

Пограничник на станции Негорелое Мартыненко на этот раз остался без трофея.

«Тридцать лет, или жизнь игрока». — Трудный орешек. — «Банкротство!» — Шипы и тернии. — Сильнодействующие яды.— «И это будет «Спартак»!» — Тарасовка. — Состязание клубов.— Шипы выдержали,

Безвозвратно миновала пора мятежной юности. То, что казалось раньше простым, ясным, понятным, оказывалось сложным. Менялся взгляд на события, на людей, изменился и наш быт. Все мы, четверо братьев и две сестры, обзавелись семьями. Появились дети. Каждый из нас имел собственный круг друзей. Покинут домик на Камер-Коллежском валу. Николай уже перестал играть, теперь он заместитель председателя общества. Мы по-прежнему дружили и часто встречались. Кроме родственных отношений, нас всех связывала любовь к спорту, который, как всегда, был нашей главной страстью. Но изменилось отношение и к спорту. Хотелось осмыслить процессы, происходящие в отечественном футболе, постигнуть смысл недавнего поражения в Париже. Чувство неудовлетворенности не покидало меня. Мы не нашли правильного ответа, да и найдем ли когда-нибудь, неизвестно. А мне уже тридцать лет!

Я попробовал поделиться своими мрачными переживаниями с другом детства Сергеем Ламакиным.

Он выслушал меня, зевнул и сказал:

— Была такая старинная французская мелодрама «Тридцать лет, или жизнь игрока». Коронная роль провинциальных трагиков. Поступай в трагики.

Вот и делись переживаниями с друзьями детства!

— Ну что, не по зубам орешек оказался? — обращается к нам, четверым братьям, Клавдия. Мы все — Николай, Александр, Петр и я — участники поездки в Париж, и мы в ответе. Однако ответить нечего. Зубы у нас оказались недостаточно крепкими.

— А Куар действительно сильный игрок? — продолжает допрашивать Клавдия.

Она сама опытный, классный спортсмен — центрфорвард хоккейной команды мастеров «Буревестника», игрок сборной Союза по волейболу, теннисистка, — она разбирается в спорте, и ей надо отвечать квалифицированно. Пока я думаю над ответом, Клавдия добавляет, обращаясь ко мне одному:

— Сам-то ты как сыграл?

— Люди говорят, неплохо.

— А по-твоему?

— А по-моему, хоть и неплохо, да неверно.

— То есть как это «неплохо, но неверно»? Абсурд какой-то. Раз неверно, значит плохо! — резюмирует Клавдия.

— Тактически неверно, — защищаюсь я. Но чувствую, что ничего не могу противопоставить железной логике Клавдии.

— Неверно — значит плохо. Именно так! Но кто виноват в этом «неверно»?

Да, кто виноват? Действительно, наши тренеры не нашли правильного ответа на тактику «Рэсинга». Но и я ничего не сделал, чтобы локализовать Куара. Где же творческая инициатива игрока, о которой я так много ораторствовал? Зачем обвинять других в том, в чем сам виноват не меньше?

— Банкротство! — говорю я. — Неожиданное и закономерное. Тут дело не в технической ошибке Александра. Даже сыграй мы вничью, ничего бы не изменилось: наша тактическая незрелость от этого бы не уменьшилась.

Нужно думать, не бояться поломать голову, не амнистируя себя. Футбол — игра творческая. Как и все в жизни процессы, спортивная тактика не стоит на месте, она развивается, совершенствуется, изменяется. А мы, «старики», не должны плестись в хвосте у этого процесса, мы должны понять его, возглавить. Наша ответственность вдвое возрастает — ведь мы капитаны, воспитатели молодежи, у нас есть последователи, ученики. От наших решений в значительной степени зависит рост советского футбола, спортивная честь страны.

Все больше и больше внимания спорту уделяло наше государство, нам давались большие средства, были созданы условия, каких нет ни в одной стране мира.

Вот, например, наша фабрика «Спорт и туризм». Мы были завалены заказами. Расширялось производство, осваивались новые виды продукции, вводились в строй новые цехи. Но и тут было не гладко. Возникали с каждым днем новые трудности. Нам никак не удавалось добиться выпуска хороших легкоатлетических туфель для бегунов. Металлический шип замучил нас. Мастера фабрики не могли уловить нужную степень закалки стали. Во время испытаний на дорожке шипы или ломались, или гнулись. Знаменитые бегуны братья Серафим и Георгий Знаменские попробовали десятки образцов, но после каждого очередного испытания следовало самое отрицательное заключение. Перевернутая подошвой вверх туфля являла собой печальное зрелище: вместо стройного ряда шипов виднелись торчащие в разные стороны обломки или какой-то кустарник с изогнутыми стволами. Проклятые шипы!

Ко всему этому прибавились еще новые неприятности. В «Рабочей Москве» появилась статья о нарушениях хозорганами правил кредитной реформы. В числе нарушителей упоминалась фабрика «Спорт и туризм». Через несколько дней вызов к районному прокурору. Последовала беседа «с внушением» о том, что выписка бестоварных счетов, даже в целях выплаты зарплаты рабочим, есть дело незаконное. В случае повторения к нарушителю будут применены более строгие меры. И вдруг прокурор задал вопрос, который вконец мне испортил настроение: