Николай Пушкарев - ГРУ: дела и судьбы. Военная разведка: становление, деятельность, результаты и судьбы ее сотрудников

Ивашутин постоянно жил на даче с женой Марией Алексеевной, иногда вызывая из управления машину, чтобы при необходимости поехать в столицу. В госпиталь его сопровождал выделяемый на этот случай прапорщик. Петр Иванович тогда числился советником начальника ГРУ, имел в «Аквариуме» кабинет, но зарплату получать отказался, поскольку советы давал только по телефону.

Ивашутин, как сам сказал, никогда не давал интервью. С писателями по поводу издания книг встречался — с Василием Ардаматским («Этот обязательно тему выклянчит, дам ему тему, он и пишет»), с Юлианом Семеновым, Вадимом Кожевниковым, автором романа «Щит и меч», с Колесниковым, автором книги о Зорге («Это наш домашний писатель»), а с журналистами для интервью — нет, не встречался. Так что я был первым — и последним.

К тому времени Петр Иванович уже практически ослеп, ничего не видел, поругивал офтальмолога Федорова за неудачную операцию. Говорил не спеша, подолгу, в деталях описывая какой-либо эпизод. Рассказывал, что до перехода в ГРУ вся работа в КГБ лежала на нем, как на заместителе председателя комитета. Приходили и уходили, как он выразился, «комсомольцы» (Шелепин, Семичастный), люди, мало что понимающие в контрразведке. Ивашутину приходилось даже ездить с Хрущевым по миру, обеспечивая его безопасность. Словом, устал. Об этом и сказал в отделе административных органов ЦК. А тут как раз разразился скандал с Пеньковским. ГРУ подверглось серьезной проверке, от занимаемых должностей освободили тогдашнего начальника Ивана Серова, припомнив и прежние дела с выселением народов, его первого заместителя Рогова, начальника управления кадров Смоликова.

Ивашутин пришел в военную разведку, когда началось бурное соревнование армий СССР и США. Всего Петр Иванович насчитал 17 витков гонки вооружений. Хельсинкские соглашения заставили вести военное соперничество более скрытно. Военную разведку партийцы все время подгоняли, ставя новые и новые задачи. Руководство страны требовало, чтобы о решении американцев на пуск МБР его известили хотя бы за полтора часа. На время гонки приходится рост количества загранаппаратов военной разведки, то есть резидентур, численности каждой из них.

Едва запустили первый спутник, разведка приспособила его под свои цели. Через «Стрелу-2» осуществляли двухстороннюю связь с «точками» по всему миру. ГРУ раньше американцев освоило космическую фотосъемку. На первых снимках запечатлевали территорию в квадрат со стороной 40 км, потом дошли до 140 км. Правда, американцы переводили информацию в цифры и передавали на землю по радио, мы же сбрасывали контейнеры в назначенных районах.

Развединформация шла министру обороны в виде докладной записки. Однажды маршал Гречко показал такую записку Брежневу. Тому понравилось, и он распорядился присылать записки ему лично. Так шло больше двадцати лет. Если записку по каким-то причинам задерживали в Минобороны, тут же следовал звонок от начальника секретариата Черненко. Ивашутин очень хорошо отзывался об Андрее Гречко. При нем построили санаторий в Эшерах в Абхазии, нынешнее здание «Аквариума» на Хорошевке.

Тут, наверное, надо остановиться и напомнить, откуда у здания ГРУ это странное название — «Аквариум». Его дал известный перебежчик, бывший майор военной разведки Владимир Резун, ставший писателем Виктором Суворовым. На этот образ Резуна подвигло, как он сам рассказал мне однажды в инициированном им телефонном разговоре, то обстоятельство, что девятиэтажное, в форме буквы «П» здание отличается обилием стекла.

Читавшему одноименную книжку о военной разведке вспоминается ее «зачин» — сцена сожжения в печи на территории «Аквариума» полковника ГРУ, уличенного в предательстве. Во время подготовки интервью с начальником ГРУ Евгением Тимохиным я не мог не спросить генерал-полковника, что в этой сцене, правда, а что выдумка. Евгений Леонидович подвел меня к окну и указал на единственную возвышающуюся над территорией трубу. Потом вызвал офицера и приказал ему сопроводить меня к «крематорию». Оказалось, что печь предназначена для сожжения документов с грифом. Жерло печи было с настолько узким, что никакой самый стройный полковник, тем более привязанный к носилкам, как пишет Резун, не пролез бы в него. Таков один из многочисленных мифов, которые в силу закрытости ГРУ и сегодня окружают эту организацию.

«Аквариум» расположен рядом с аэродромом, с которого молодой краснвоенлет Ивашутин совершил не один полет и где однажды чуть не разбился на Т5-3. Нынче на Ходынке полным ходом идет жилое строительство, мимо здания «Аквариума» то и дело пытаются проскользнуть самосвалы. Однако проезд к центральным воротам перегорожен бетонными блоками, а всех проезжающих тормозят бойцы с автоматами. Опасаются «грушники» и терактов со стороны отмороженных шахидов. По секрету мне сказали, что одна попытка была. Жители близлежащих домов волнуются: строители задумали вырубить деревья и на их месте вымостить четырехрядную дорогу. Ну, это вряд ли. Кто же позволит, чтобы вдоль «Аквариума» ездил всякий желающий.

После посещения полгода назад ГРУ Владимиром Путиным на ремонт «Аквариума» были выделены деньги, фасад и фойе сильно похорошели. По пути на Троекуровское ветераны рассказали, что в честь приезда Президента впервые за всю историю на здании выложили золотыми буквами название организации. Правда, золотые буквы продержались только сутки, а затем были безжалостно сбиты. Традиции.

Но вернемся к Ивашутину. До прихода в спецслужбы он был слесарем, рабочим-путейцем, окончил школу военных летчиков и пять лет летал инструктором, поступил на командный факультет Военно-воздушной академии им. Жуковского, откуда его и призвали в органы госбезопасности. И в звании капитана он стал начальником особого отдела корпуса, участвовал в Финской войне, в годы Великой Отечественной был начальником особых отделов и управлений контрразведки Смерш нескольких фронтов. В 1945 году он имел самое непосредственное отношение к удалению от власти румынского короля Михая. Вот что рассказал мне тогда Ивашутин:

26-летний летчик, катерник, любимые фрейлины, около десятка которых он возил с собой. Михай не очень задумывался о власти, a его мать Елизавета была женщиной умной и хитрой. Больше политик, чем он сам. Задача спецслужб состояла в том, чтобы лидера компартии Румынии Георгиу-Деж сделать известным, популярным и поставить во главе государства. Для этого разыграли именины командующего фронтом Федора Ивановича Толбухина (хотя на самом деле ничего подобного не было), пригласили на торжество Михая, наградили его орденом Славы, вернули ему шикарную яхту, до этого угнанную из Констанци в Одессу, и под хорошее угощение подсунули проект приказа о награждении Георгиу-Деж самым высоким румынским орденом. Все газеты об этом сообщили. Михаю внушили, что новую, коммунистическую власть он возглавить не может и королевское звание снять с себя — тоже, и Михай погрузил имущество в вагоны, и его с почестями отправили, подарив на прощание самолет.