Бронислава Орса-Койдановская - Интимная жизнь Ленина: Новый портрет на основе воспоминаний, документов, а также легенд

«Хитрый мужик», что тут еще говорить!

М. Андреева вспоминала:

«Обычно, приезжая в Петербург, Максим Горький останавливался на квартире книгоиздателя Константина Пятницкого, где у него были свои две небольшие комнаты. В дни его пребывания в Петербурге вся большая квартира Пятницкого с утра до вечера была наполнена самой разнообразной публикой: литераторами, художниками, артистами драмы и оперы, студентами и рабочими, что, конечно, делало эту квартиру предметом самого откровенного наблюдения царской полиции.

Когда мы в ноябре 1905 года собрались наконец поехать в Петербург, то еще в поезде Алексей Максимович сказал мне, что прежде всего мы поедем в редакцию «Новой жизни», а уже оттуда к Пятницкому, чтобы не смущать наблюдающих за его квартирой и не водить их за собой. Вещи наши взяли встретившие нас родные и друзья, а мы с Горьким направились в редакцию, помещавшуюся неподалеку от вокзала, на Невском.

Вот тут первый раз встретились и познакомились Горький и Владимир Ильич Ленин.

Помню, как Ленин вышел к нам навстречу из каких-то задних комнат и быстро подошел к Алексею Максимовичу. Они долго жали друг другу руки. Ленин радостно смеялся, а Горький, сильно смущаясь и, как всегда при этом, стараясь говорить особенно солидно, басистым голосом, все повторял подряд:

— Ага, так вот вы какой… Хорошо, хорошо! Я очень рад, очень рад!

Когда мы пришли к Пятницкому, спустя долгое время Алексей Максимович сказал мне:

— Да-да!.. Видишь, в какие мы с тобой дела попали… Правда, очень хорош?

Конечно, я сразу догадалась, о ком он говорит, но, чтобы поддразнить его, нарочно спросила:

— Ты это о ком?

— Как о ком? Ну, конечно, о Ленине! Как хорош!.. И не хвастайся, что ты это раньше меня говорила, ты и не видела его раньше меня, — совсем по-детски заключил он.

Он часто бывал похож на большое дитя».

Трудно сказать, действительно ли такой разговор произошел тогда между Андреевой и Горьким. Ведь, по признанию самого писателя, Ленин ему сразу не понравился.

Но об этом несколько ниже.

О своей первой встрече с Лениным оставила воспоминания и профессиональная революционерка Татьяна Людвинская.

Она писала:

«3 июня 1907 года, в день разгона в Петербурге II Государственной думы и ареста ее социал-демократической фракции, в Одессе, где я тогда работала, шла общегородская партийная конференция. Все делегаты конференции (и я в том числе) были арестованы и высланы. Вскоре я вернулась в Одессу, но так как оставаться там мне нельзя было, то Одесский комитет дал мне явку в Петербург. Легко представить себе мою радость: я буду работать в среде передового отряда нашего революционного рабочего класса, я, быть может, увижу там Ленина!

Для соблюдения конспирации я, прибыв в Петербург, сперва пошла в книжный магазин издательства «Зерно», помещавшийся на Невском проспекте, где получила адрес явочной квартиры в частной лечебнице на Литейном проспекте [11] Устройство явочных квартир у врачей, в магазинах, мастерских, лечебницах и т. п. было наиболее безопасным: туда ходило много разного народа, и это не так привлекало к себе внимание полиции. Б. О.·К. . Как и другие товарищи, получавшие туда направление, я пришла на явочную квартиру под видом больной. Меня проводили в кабинет, где находились две незнакомые женщины. Одна из них заговорила со мной. Я передала явку, и моя собеседница — ею оказалась большевичка Вера Рудольфовна Менжинская — стала задавать мне вопрос за вопросом. Тогда к нам подошла другая женщина, ранее сидевшая у окна, приветливо поздоровалась со мной и присоединилась к нашей беседе. Это была Надежда Константиновна Крупская. Она обстоятельно расспросила меня о своей партийной работе и сказала, где найти Евгения Попова, тогдашнего секретаря Петербургского комитета большевиков.

В тот же день меня снабдили» надежным паспортом» (не на мое имя) и брошюрой «О бойкоте третьей думы» со статьей В. И. Ленина» Против бойкота» и направили организатором Московского района, как тогда называли секретарей райкомов. Мне поручили связаться с одним из руководителей партийной организации Нарвского района — Александром Буйко для совместного ведения работы во время выборов депутатов III Государственной думы.

Впервые я увидела и услышала Владимира Ильича Ленина 27 октября (9 ноября) 1907 года на конференции с. — петербургской организации РСДРП. Местом ее работы был избран Териоки — небольшой городок в Финляндии.

Мы приехали в Териоки днем. Стояла холодная осенняя погода, накрапывал мелкий дождик. На некотором расстоянии от вокзала нас ожидали товарищи, которые узнавали прибывающих на конференцию по условному знаку. Каждый из нас имел в кармане синюю салфетку с цветной каемкой. Изредка мы вынимали ее, как носовой платок. К нам подходил встречавший, мы обменивались паролем, после чего, соблюдая осторожность, нас провожали к зданию, где должна была открыться конференция. Это было какое-то мрачное помещение, напоминающее собою сарай. Во двор вело два входа (а следовательно, и выхода), которыми можно было воспользоваться в случае появления полиции.

Делегаты прибывали постепенно. Кто разговаривал со знакомыми, кто здесь же заводил знакомство. Было довольно оживленно.

Я стояла в углу, разговаривая с одним из делегатов, когда к нам подошел незнакомый человек, небольшого роста, крепкий и широкоплечий, одетый в довольно поношенное темное пальто и на первый взгляд производивший впечатление профессионального революционера из рабочих. Выражение острых, проницательных глаз говорило о большом уме и сильной воле человека. Лицо его казалось серьезным и повелительным. Слова заставляли невольно подчиняться.

Заговорив со мною, незнакомец засыпал меня вопросами. Как-то сразу захватило обаяние его личности. Все в нем внушало доверие: и острый взгляд, и горячая заинтересованность в том, о чем мы говорили, и неподдельная искренность. Он спросил, в каком районе я работаю, каковы настроения рабочих, с которыми я встречаюсь, как они относятся к Государственной думе, как проходит в районе избирательная кампания и т. п. Вдруг мне пришла в голову мысль: «А с кем я говорю?»

Скрывая волнение, я спросила:

— А вы где работаете?

Мой собеседник улыбнулся и уклончиво ответил: — Здесь же.

Я спросила, будет ли Ленин. Незнакомец ответил:

— Не знаю, — и, поблагодарив меня, заговорил с другими товарищами.

Я встревожилась и мысленно стала себя бранить: «Видишь человека в первый раз, ничего о нем не знаешь и пускаешься в такие откровенные разговоры!»

Между тем время шло. Прибывали новые делегаты. Я встретила товарища Землячку, разговорилась с Верой Слуцкой, с которой работала в одном районе, старалась втянуться в беседу, успокоиться, но безуспешно. Воспоминание о том, что «проговорилась», не давало возможности сосредоточиться ни на чем.