Дмитрий Силкан - Владимир Высоцкий. Человек народный

Благо Любимову не удалось «сломать» Высоцкого, он стал не только отдавать ему дань за актерское дарование, но и по-особому относиться к его личности, считая уникальным поэтом!

Для тех читателей, кто «не очень в теме»: А. М. Вилькин — знаменитый театральный режиссер и педагог, народный артист РФ; З. А. Славина — народная артистка РСФСР, ведущая актриса Театра на Таганке, которая сыграла более полутора тысяч спектаклей.

Валерий Иванов-Таганский:С годами, понимая, насколько значима, насколько велика и объемна стала деятельность Высоцкого, Любимов начал все больше говорить о том, какой Володя замечательный поэт. И что он вырос за эти годы как артист. А главное — и к счастью обоих! — Любимов терпел и прощал Высоцкому очень многое, за что другие, давно бы потеряли место в труппе театра.

Вскоре, буквально за очень малый срок, Высоцкий стал не только одним из ведущих актеров, но и своеобразным «символом» Таганки. Таковым его стали считать не только зрители, но и коллеги из других театров.

Валерий Минаев:Я некоторое время работал секретарем парткома Историко-архивного института, на базе которого и был затем создан Российский государственный гуманитарный университет. У нас, в Свердловском районе столицы, имелось несколько театров, несколько вузов. И вот однажды я угодил в комиссию, созданную в районном комитете партии, которая рассматривала «поведение режиссера Григоровича». На него в партийные организации пожаловались некоторые солисты Большого театра. Суть претензий была в том, что у режиссера-постановщика наступил некий простой в творчестве, длившийся на тот момент уже несколько лет. Соответственно, это не способствовало творческой карьере пожаловавшихся артистов. Также были обвинения в том, что Григорович имеет любимчиков и не всех артистов труппы берет в гастрольные поездки за рубеж. Возглавлял данную райкомовскую комиссию прославленный режиссер Марк Захаров. Я хорошо запомнил его выступление на этой комиссии: есть талантливые люди, которым просто необходимо прощать гораздо больше, чем всем остальным! К ним неприменимы те критерии, что применяются для всех остальных. И комиссия, помню, единогласно встала на сторону Григоровича. Потому что именно благодаря ему и существовал балет Большого театра в то время! Именно он и был тем самым магнитом, что притягивал зрителей на постановки. Публика же шла целенаправленно «на Григоровича». Не случайно во время обсуждения тогда прозвучало — как пример, — что в Театре на Таганке таким магнитом безоговорочно является именно Владимир Высоцкий!

Как тут не отметить, что данный магнит имел просто невероятную мощность! Выражение «Попасть на Таганку» — превратилось даже в своеобразную поговорку. И означало что-то из той же серии, как и «Поступить учиться в МИМО» (то бишь в Московский институт международных отношений). Теоретически — можно, но вот что касается практики…

Геннадий Николаев:В Театр на Таганке было невозможно попасть не только советским гражданам, но даже иностранцам. Там возле театра дежурили по ночам, жгли костры, чтобы согреться — все ради того, чтобы поставить заветный крестик в списке живой очереди за билетом!

Марина Замотина:В тот период, в 70-е годы, Таганка была очень значимая, о ней в культурной среде очень много говорили. И Высоцкий воспринимался как важная составляющая часть этого прославленного театра. Например, многие литераторы из моего окружения буквально рвались на спектакли Таганки. Конечно, с большими проблемами туда попадали, потому что достать билет на их спектакль — это была действительно целая история! Обычно — просто безбожно переплачивали спекулянтам: литераторы в то время неплохо зарабатывали.

Причем магнит Высоцкого тянул к театру на Таганке не только зрителей, но и новых актеров. Некоторые из моих собеседников вспоминают, что на театральную стезю их подбил именно Высоцкий! Не лично, конечно — но так хотелось быть сопричастным к миру своего героя…

Илья Рубинштейн:По второму своему образованию я профессиональный актер. И на актерскую стезю я пришел именно благодаря Владимиру Семеновичу.

Иногда на данную стезю получалось ступить лишь через несколько лет. Но все равно — свет Высоцкого не давал погасить в душе стремление к сцене. Именно к сцене Таганки!

Андрей Левицкий:Закончив школу, я поехал поступать в некое «театральное училище при Театре на Таганке». Мне было тогда 16 лет, шел 1980 год. Но поехал я в Москву только под воздействием творческого гения Высоцкого. Я, наивный провинциальный мальчик, был твердо убежден: если есть училище при МХАТе, при Театре Вахтангова — то и при Театре на Таганке оно тоже просто обязано быть! Это же самый известный, самый лучший театр! Очень разочаровался, когда понял, что такого училища нет. А когда вскоре узнал, что Высоцкий умер, то у меня просто все оборвалось. И я уже дальше поступал в театральный вуз по инерции — без особого желания, без блеска в глазах.

С уходом Высоцкого из жизни — не только для нашего эксперта, но и для многих других — Таганка начала меркнуть. А когда в 1983 году и ее главный режиссер, Юрий Любимов, остался на Западе, отказавшись возвращаться в Москву, Таганка, как уверяют многие, совсем потеряла былой блеск.

Андрей Левицкий:Должно было пройти долгих десять лет, мне необходимо было прожить свой тяжелый отрезок жизни — и дождаться, когда вернется из эмиграции Юрий Любимов. Чтобы поступить в Щукинское училище на его курс — в студию, которая была набрана специально для Театра на Таганке. Мы и экзамены сдавали в Театре на Таганке, и учились потом в нем: у нас процентов восемьдесят занятий, даже теоретических, проходило именно там. И могу сказать, что тогда практически невозможно было попасть на этот курс: абитуриенты приезжали в три часа ночи и записывались в очередь — это только чтобы их прослушали. Некоторые лезли куда-то вверх по этой знаменитой красной кирпичной стене — в надежде потом просочиться на прослушивание откуда-то с третьего этажа. Это было просто какое-то безумие! А почему? Потому что мы шли поступать в живую Легенду, в некий удивительный миф. И сами хотели стать частью этого мифа! И огромной, если не главной составляющей этого мифа как раз и являлся Владимир Высоцкий. Он был его эмоциональной составляющей. Можно сказать, что все мы этот театр понимали именно через Высоцкого! И только гораздо позже — через Юрия Любимова.

По прошествии многих лет фигура Высоцкого как актера обрастала новыми мифами, становилась неким мерилом мощной творческой личности. Главное, что молодым артистам уже приходилось постоянно «подтягивать» себя до уровня Высоцкого. Работать на сцене так, чтобы быть достойным его памяти.