Дмитрий Силкан - Владимир Высоцкий. Человек народный

А в результате — создавался не только широкий социальный слой горячих поклонников песен Высоцкого, но и целая мировоззренческая система, отличная от официально признанной. Магнитофонный мир Высоцкого был своеобразной альтернативой идейной атмосфере советской действительности. Так же, как радиостанция «Голос Америки», фильмы Голливуда в любительском переводе, дореволюционные издания поэта Николая Гумилева и философа Фридриха Ницше, книги Николая Бердяева, выпущенные на русском языке парижским издательством «ИМКА-пресс», ксерокопии с «Архипелагом Гулаг» или «Агни-йогой» Рерихов.

Дмитрий Дарин:Наше поколение — поколение Высоцкого — может любое явление объяснить его языком. Да и не только наше поколение! Ведь в каждом поколении — одни и те же проблемы практически, одна и та же несправедливость. Мы можем цитатами из Владимира Семеновича объяснить буквально все: от чиновников до бандитского беспредела. От цензуры до поножовщины пьяной. Высоцкий очень емко, очень метко, предельно точно описал жизнь в России — причем на много лет вперед! Лучше, чем он, и не скажешь. Например, одна только фраза «Вы тоже пострадавшие, а значит, обрусевшие» — и можно не читать всего Ивана Ильина или Алексея Лосева. В одной фразе сконцентрирована философия русской идентичности! Эти слова нельзя придумать — их можно только родить!

…По прошествии стольких лет — все-таки уже четыре десятилетия прошло с момента последнего концерта, данного великим бардом за девять дней до своего ухода из жизни. — изменилось очень многое. Выросло уже не одно новое поколение, для которых «концерт Высоцкого» является уже совершенно абстрактным понятием.

Считается, что общее число посетивших концерты Высоцкого, больше полумиллиона! И это при том, что в той же Москве ни одного официального концерта (с анонсами в прессе, афишами и открытой продажей билетов в кассах) у него так и не случилось. Они все проходили полулегально: в закрытых НИИ, в вузах или на различных предприятиях.

А еще множество концертов шли в совершенно в экзотических местах. Трудно удержаться, чтобы не привести слова самого Высоцкого, сказанные в одном из интервью: «Я пел в ангарах, в подводных лодках, на летном поле, среди черных, как жуки, механиков, в то время, как снижались боевые машины, и мы только немного отходили, чтобы было слышно слова; пел па полях гигантских стадионов, в комнатах, в подвалах, на чердаках, — где угодно, это не имеет значения».

Для него действительно не имело значения — где петь. Главное, чтобы вокруг были те зрители и слушатели, кому необходимы его песни.

Увы, коллекционеры с горечью констатируют, что не осталось ни одной полной видеосъемки сольных концертов Высоцкого — лишь магнитофонные записи. Но, слава богу, еще живы многие, кому посчастливилось присутствовать на этих концертах. Видеть выступления легендарного барда вживую и прочувствовать на себе эту удивительную магию слова, голоса и музыки, именуемую «Владимир Семенович Высоцкий».

В процессе работы над книгой лично для меня самым парадоксальным открытием стал тот факт, что многие литераторы наотрез отказывались обсуждать поэтическое творчество Высоцкого. Причем главным аргументом было что-то вроде: «Ой, ну я вас умоляю: какой Высоцкий поэт? Увольте-с!» Так я «потерял» нескольких экспертов, на мнение которых очень рассчитывал.

Те же литераторы, кто согласился поговорить о достоинствах поэтических произведений Высоцкого, порой также были крайне сдержанны в похвалах.

Андрей Добрынин:Я не хотел быть голословным в своей оценке: достал с верхней полки книгу Высоцкого, все внимательно просмотрел и заметил, что мне вряд ли захочется когда-то это все перечитывать. Хотя поэтический потенциал у Высоцкого был хороший — просто ему, видимо, что-то помешало дорасти до своего природного уровня, который задан был его врожденной одаренностью.

А многие из тех, кто согласился высказать свое отношение, были еще более категоричны.

Сергей Соколкин:Одно дело, как песни слушаются, когда их поют, а другое дело — читать эти тексты с листа, как стихи. Почитайте вещи Высоцкого с листа. Почти все его вещи — это не стихи. Он не был поэтом в прямом смысле. Рифмы порой просто ужасные. У него и восприятие мира было в поэтическом плане малоубедительным. Порвать на себе рубаху, проорать, что «все не так, ребята» — вот тут да: он мог быть крайне убедительным!

Это наиболее распространенная позиция, которую я выслушал не раз. Словосочетание «читать с листа» обыгрывалось множество раз, лишь с небольшими вариациями. И подобная позиция, как оказалось, вызывает недоумение не только у меня.

Дмитрий Дарин:Я часто сталкивался с тем, что якобы Высоцкий о чем-то истошно кричит, но его авторские песни без гитары — с листа, как стихи — воспринимать просто нельзя. Я не понимаю людей, кто утверждает подобное!

Но «подобное» утверждают довольно часто. Особо при этом не стараясь «быть понятыми всеми». Например, вот что говорит по этому поводу один широко известный среди высоцковедов критик.

Станислав Куняев:Поэтом великой книжной культуры Высоцкий никогда не был. Я, по крайней мере, не слышал, чтобы актеры, чтецы-декламаторы или его горячие поклонники именно читалинаизусть или с листа его стихи. И сам он их никогда не читал. Только пел, а вернее — исполнял. Вкладывая в исполнение свой незаурядный актерский талант. Без его особенного голоса, без гитары, без его артистизма — эти стихи умирают, засыхают, обнаруживая все свои изъяны. Вот почему даже его друзья — Окуджава, Вознесенский, Евтушенко и другие — не считали Высоцкого поэтом в общепринятом смысле слова и не давали ему рекомендаций для вступления в Союз писателей СССР.

Кстати, неслучайно Куняев привел здесь слова о Союзе писателей — об этом упоминали многие мои собеседники. И все в контексте: «Высоцкий-де просил, но ему-де не давали!»

Валерий Хатюшин:Любить простого человека — не алкаша, не психа, над которым можно поерничать, — Высоцкий не умел и, видимо, не хотел: такой любви в его стихах и песнях мы не видим. А ведь именно этим — любовью к простому русскому человеку — отличаются наши лучшие поэты. И даже поэты так называемого «либерального толка» — Вознесенский, Евтушенко, Окуджава, Ахмадулина — это понимали. Они не признавали в нем своего собрата, то есть серьезного поэта. Если и не равного себе по уровню, то хотя бы сопоставимого! На Высоцкого они смотрели как на дилетанта в поэзии. И вовсе не случайно не давали ему рекомендацию в Союз писателей, хотя он и обращался с этой просьбой.