Дмитрий Силкан - Владимир Высоцкий. Человек народный

Честнее, когда говорят: да, видел Высоцкого в общих компаниях, довелось и лично пообщаться с ним пару раз. Но даже просто «приятелем» не могу, мол, себя назвать.

Валерий Поволяев:У меня был хороший товарищ — актер Всеволод Абдулов. У него мы часто встречались с Высоцким: на классических таких вечеринках — с алкоголем, с песнями, с гитарой. Они обычно надолго затягивались. Хотя и не все досиживались до конца: многим надо было пораньше уйти с них, потому что утром — на работу. Сева Абдулов — он же актер, ему не надо утром рано вставать! А я трудился тогда главным художником на фабрике «Парижская коммуна»: в половине девятого утра мне надлежало уже быть на рабочем месте!

По воспоминанию Валерия Поволяева, Высоцкий не особенно-то и дорожил знакомством с этими «случайными людьми на случайных посиделках». Возможно, они ему были нужны как антураж веселой разгульной компании. Как потенциальные слушатели и ценители. А что касается собственно «дружбы» — тут уж: «извините!». Что, впрочем, не помешало многим «статистам застолий» торжественно объявлять в свое время о некой «тесной дружбе» с Высоцким.

Валерий Поволяев:Увы, вскоре наши дружеские посиделки с Высоцким как-то сами собой закончились. Ведь это уже была та пора, когда Высоцкий очень сильно увлекся Мариной Влади. Помню, шел тогда уже 1968 год, а поженились они в конце 1970-го. А до этого какое-то время «женихались»: начали в 1967 году, и чем дальше, тем активнее — то он старался за границу к ней вырваться, то она старалась сюда прорваться. И на это время Высоцкий стал для друзей, да и просто для случайных приятелей — скажем так: практически потерян.

Думаю, что на протяжении всей жизни у Высоцкого стихийно складывались подобные «кружки приятелей», с кем можно было весело провести время: выпить рюмку-другую, побалагурить, «обкатать» новую песню, перед тем, как исполнять ее на большом сольном концерте. Вряд ли он особо выделял в подобных кругах каких-то отдельных личностей из «приятельской толпы».

Максим Замшев:Я был знаком с некоторыми артистами театра на Таганке, которые дружили с ним и общались. Это и Иван Бортник, и Валерий Иванов-Таганский… Они о нем говорили разное. Вероятно, Высоцкий в жизни был человеком сложным и не всегда приятным в общении. У него был свой, жестко очерченный, круг друзей. Человеком Высоцкий был элитарным: то есть близко подпускал далеко не всех, а лишь только тех, кого сам хотел.

Исследователи жизни и творчества Высоцкого отмечают, что он имел всего лишь нескольких настоящих друзей, отношениями с которыми очень дорожил.

Александр Цуркан:Друзья Высоцкого — уникальные люди, которые никогда не выпендривались и не хвалились своей дружбой. Бортник, например, всегда отказывался, когда я приглашал его выступить на вечерах памяти Высоцкого. Я спрашивал: «А почему? Это же так важно!» А он говорил: «Я не приду. У меня с Вовкой другие отношения. Он для меня — как живой: я иду в храм, молюсь за него. Прихожу домой, достаю его песни, стихи. Я всегда с ним». Это дружба, которая продлилась до конца его дней. И Шемякин, и Туманов, когда придет время им умирать, будут помнить Володю. И скажут то же самое. Потому что они любили его. Как галактики, что проходят друг через друга — так и они. Там все спаяно энергией творческой взаимосвязи, любви, дружбы.

К названным — можно добавить буквально еще пару-тройку фамилий. Но уж никак не несколько десятков, а то и сотен — как может показаться при тщательном изучении российского сегмента сети Интернет!

Олег Черемных:Одним из близких друзей Высоцкого был актер Театра на Таганке Всеволод Абдулов. И вот пример, на что был способен Высоцкий ради друга. От самых разных людей, которые бывали на концертах Высоцкого в конце 1970-х годов, что проходили в подмосковных Домах культуры, я слышал похожую историю. В некоторых концертах принимал участие Всеволод Абдулов — читал стихи со сцены. Читал феноменально, но мог вдруг резко замолчать, и тут же на сцену выходил Высоцкий и продолжал читать вместо него. У Абдулова после серьезной аварии были проблемы с памятью, он не мог даже из-за этого служить в театре. И здесь помогал его друг, Володя Высоцкий — брал в свои концерты, давал возможность заработать. Мы понимаем: люди шли на Высоцкого, едва ли Абдулов смог бы сам собрать зал!

На Абдулова как многолетнего, преданного друга Высоцкого указывают многие. При этом он являлся одновременно и «самым незаметным», не выпячивающим свои близкие отношения.

Александр Цуркан:Мне повезло: я хорошо знал Всеволода Осиповича Абдулова. Это же необыкновенный человек: такая тонкость, интеллигентность, скромность — Личность с большой буквы! Юля Абдулова, его дочка, рассказывала, что когда Высоцкий ушел из жизни, то отец воскликнул, находясь в каком-то оцепенении: «Господи, как же теперь жить-то без Володи?!» И, со слов Юлии, она даже на него тогда безумно обиделась: «Папа, да ты что! Мы же у тебя есть — я и внук!» А он, мол, так посмотрел сквозь нее и промолвил как-то обреченно: «Ну, да — конечно, конечно…»

Какие еще фамилии называются? Из действительно «близкого круга друзей», услышал еще одну — Карапетян. Ну и все, в общем-то!

Илья Рубинштейн:Давид Карапетян был чуть моложе Высоцкого, но они с ним были очень дружны. При этом Карапетяна очень ценила Марина Влади. Но еще больше его ценила мама Высоцкого. Мне Давид даже показывал письмо мамы Высоцкого, написанное уже после смерти Владимира Семеновича, где были такие строки: «Давид, мне очень нужно с вами встретиться. Вы же знаете, что я вас всегда выделяла из всех друзей Володи!»

Давид Карапетян известен куда меньше, чем многие коллеги-знакомые Высоцкого, в отношении которых закрепилась слава его «закадычных друзей». Но это не отменяет того, что он был одним из немногих, на кого Высоцкий мог бы положиться в трудных жизненных ситуациях.

Илья Рубинштейн:Давид Карапетян тогда жил со своей женой Мишель. И у них в квартире стоял особый «диван Высоцкого», куда тот мог прийти в любое время. Как рассказывал мне Давид, даже посреди глубокой ночи мог раздаться дверной звонок — и на пороге стоял улыбающийся Высоцкий со своим коронным: «Привет, ребята, это я!» При этом он мог быть разным: пьяным в хлам, полупьяным, или трезвым, как стеклышко. Трудно представить, чтобы Высоцкий мог позволить себе такое по отношению к коллегам по работе в Театре на Таганке — хотя практически все они называют Высоцкого чуть ли не «своим лучшим другом». Да и как вы себе подобное представляете: прийти пьяным, в полчетвертого утра, к двери Смехова и попросить: «Привет, Веня, это я! У тебя переночую…» Считаю, что «театральные друзья» — это просто знакомые, коллеги. Настоящие друзья у Высоцкого были вне театра.