Мён Бак Ли - Чудес не бывает

Через несколько дней мне, наконец, удалось ухватиться за соломинку, дававшую какую-то надежду. Это была подсказка местного чиновника: встретиться с мэром города Багдада Вахабом. Саддам Хусейн задумал свою революцию именно в доме Вахаба, когда мэр был еще студентом юридического факультета, настолько важной личностью он был в Ираке. Мы ничего не знали об Ираке, не было даже информации о том, кто находился во главе революционного правительства. Информация, которую нам удалось раздобыть в американском посольстве в Корее, была не больше той, что помещалась в энциклопедии.

Встретиться с мэром Вахабом было непросто. На несколько просьб о встрече я получил твердый отказ. Но я опять попросил переводчика мэрии.

— Передайте, что я хочу встретиться хотя бы раз. Передайте, что я хочу встретиться не как представитель компании из Южной Кореи, а как человек, приехавший из далекой восточной страны, который проявляет симпатию к молодым революционерам.

Несмотря на то, что это тоже была страна Ближнего Востока, но здесь не было системы привлечения местного агента по заказу строительства. То есть, это была «чистая» страна, где не действовали ни официальные, ни неофициальные взятки. Поэтому, чтобы встретиться с руководителем такой чистой и высокоморальной страны, единственным способом было обратиться с «человеческой» просьбой.

В конце концов, Вахаб дал согласие. На встречу отводилось всего 10 минут, приемная мэра была простой и скромной. Мэр был в гражданском, но его одежда чем-то походила на военную, а на боку у него висел револьвер.

— Я слышал, что всю свою жизнь вы посвятили реформам в стране. Я думаю, что для мужчины самым большим благом в жизни является беззаветное служение своей родине.

— Да.

Тут Вахаб сказал.

— Я сплю по три-четыре часа в день. Я работаю на создание новой страны, поэтому в любом случае мне не хватает времени. Сейчас я тоже выделил очень ценное для себя время, чтобы встретиться с вами.

— Я тоже до сих пор никогда не спал более трех-четырех часов в день. Может быть, у нас с вами есть много общего.

— Вы работаете в частной компании, почему же вы работаете так, что времени для сна не остается?

Вахаб проявил интерес. Уже прошло 10 разрешенных минут.

— Я родился в очень бедной стране. И сейчас мы до конца не справились с бедностью. Мы работали день и ночь, чтобы победить бедность и укрепить нашу страну. Я работаю на компанию, но в капиталистическом государстве в центре внимания именно частные предприятия, поэтому моя работа — это на благо страны. Лично я рос в очень бедной семье, поэтому борьба с бедностью была не просто моей личной задачей, но и долгом перед государством. Я хочу работать в вашей стране, основываясь на опыте страны нашей, которая побеждает бедность и развивает свою экономику. Мы получили заказ, но из-за ряда сложностей работа не продвигается. Мы отличаемся от европейских компаний. Корейцы честные и трудолюбивые. Мы относимся к работе с точки зрения товарищей, которые хотят справиться с бедностью. Я впервые на Ближнем Востоке вижу такую чистую и справедливую страну, как ваша. И я очень хочу поработать в вашей стране.

Внимательно слушая меня, Вахаб отстегнул с пояса револьвер и сказал, чтобы я сел ближе. Постепенно у него исчезали предрассудки о стране, близкой враждебной им Америке. Он проявил непритворный интерес, когда я начал рассказывать об опыте строительства и проектах компании «Хёндэ». Он вызвал секретаря и сказал, что встреча затягивается, и попросил, никого к нему не впускать.

В конце концов, встреча, рассчитанная на 10 минут, продлилась 2 часа. Мы обнаружили очень много сходств во взглядах на государство, на отношение к работе, на историю Ближнего Востока и Азии, а также в личных вопросах. Казалось уже, что мы были старыми друзьями. Я сказал, что в следующем месяце опять приеду в Багдад, и спросил, можно ли будет снова с ним встретиться, на что Вахаб с радостью ответил, что будет ждать.

— Я принес одну вещь, которая украсит ваш офис, если вы оставите ее здесь, для меня это будет большая честь.

— А что это?

— Я оставил у секретаря.

Любые подарки были запрещены, поэтому модель судна Кобуксон, которую я принес с собой, я оставил у секретаря. Вахаб приказал принести подарок в кабинет.

— Это модель корабля в форме черепахи (кобук). 400 лет назад, когда Япония попыталась напасть на нашу страну, знаменитый адмирал Ли Сун Син впервые сделал такое судно со стальным панцирем. Благодаря этому судну адмиралу Ли удалось победить многочисленный японский флот. Если вы оставите себе это судно Кобуксон, символизирующее победу, оно будет помогать вам в работе.

— Хороший подарок.

Вахабу понравилось.

Таким образом, судно Кобуксон, изобретенное адмиралом Ли Сун Сином, заняло место возле молодого революционера Багдада.

После встречи с Вахабом мне предстояло преодолевать сложности на деле. Это была проблема с визами для инженеров и строителей. Хотя я и познакомился с Вахабом, проблемы оставались реальностью.

У наших стран не было официальных дипломатических отношений, поэтому, чтобы попасть в Ирак, корейские рабочие должны были пройти сложную процедуру: поехать в соседний Кувейт и ждать там 10 дней, а то и месяц, пока не выдадут визы. К тому же это была виза не для группы, а отдельно для каждого работника, поэтому нельзя было даже составить четкий план по привлечению рабочих. Для отлаженного строительства необходимо было консульство, поэтому мы сделали запрос в министерство иностранных дел, где ответили, что до развития дипломатических отношений и создания консульства в Ираке еще далеко.

Я поехал в Ирак и снова попросил о встрече с мэром Вахабом. Он сообщил мне о встрече в полдень в охотничьем клубе в центре Багдада.

Местом встречи был закрытый клуб для чиновников на уровне министра и выше. Мы встретились, Вахаб спросил о делах в Корее. Во время обеда мы разговаривали о модели экономического развития Кореи, и вдруг он сказал.

— Дипломатически мы близки с Северной Кореей. Вы должны действовать здесь осторожно. Будет немало сложностей.

Он начал разговор на необходимую мне тему, поэтому я просто рассказал о своих проблемах.

— Да, в самом деле, очень много трудностей. Но самое важное, даже не это, а то, что строительство по проекту для вашей страны практически невозможно начать. Даже я, директор, должен был ждать в Кувейте три дня, чтобы приехать сюда. А в случае рабочих это займет больше месяца. Вовремя не могут приехать сюда сотни рабочих, как же строительство можно тогда начать? Нужно искать какой-то выход.

— И что же можно сделать?