Мён Бак Ли - Чудес не бывает

«Ничего, что твой муж встречается с другой женщиной?», часто звонили и спрашивали жену. Я пытался связаться с автором сериала. Жена смеялась, говоря, что сериал это всего лишь вымысел.

Однажды в субботу я задержался на работе, пришел домой поздно, и застал жену явно не в настроении.

— Откуда ты сейчас пришел?

У меня не было слов. Как это откуда?

Потом мы с женой долго смеялись. Как раз в тот вечер в очередной серии была сцена, где я встречался с подругой студенческих лет в гостинице, а потом вернулся домой. Я пришел домой через некоторое время после окончания серии, поэтому жена была в замешательстве.

Теперь нужно рассказать о той подруге из сериала.

Прототипом ее была девушка, с которой я познакомился в церкви в те времена, когда меня не взяли в армию. У меня не было денег даже на дешевое рисовое вино, поэтому встречаться с ней было крайне неудобно. Она всегда покупала лапшу с соусом и билеты в кино. Потом я узнал, что она была дочерью государственного служащего, занимавшего высокий пост.

Она приходила по воскресеньям к нам домой на Итэвоне, чтобы пригласить меня в кино. Она могла позволить себе проезд на такси, но чтобы не задеть меня, всегда ездила на автобусе, а ели мы с ней только дешевую лапшу с соевым соусом.

В университете в первый раз устроили вечеринку для парней и их девушек, и видимо, она думала, что я обязательно ее туда приглашу. Но я никогда не ходил на студенческие вечеринки, поэтому не пригласил и ее. Из-за этого она сильно расстроилась.

Прошло время, и однажды она попросила угостить ее ужином в день ее рождения. Так, она хотела со мной помириться. И конечно, она хотела дать мне возможность угостить ее, потому что обыкновенно она платила за еду. Причем, она просила что-нибудь особенно вкусное. На Ыльджиро 1, где сейчас расположен Корейский обменный банк, был дорогой японский ресторан. Наверное, она бывала там с родителями. Мы поднялись на второй этаж, где было много еды, название которой я даже не знал.

Она заказала нам блюдо Сукияки, о котором я никогда и не слышал, и в маленькой чашечке принесли сырое яйцо. Я выпил его залпом. Официант принес еще одно. Я опять выпил его, тогда официант посмотрел на меня странным взглядом.

Девушка, заметив недоразумение, показала мне, что нужно было делать. Следовало размешать яйцо и макать в этот соус еду. Я был в растерянности из-за своей оплошности, а также переживал, сколько будет нужно за все это заплатить. Поэтому я ел, находясь в напряжении, без всякого аппетита.

Я вышел, чтобы рассчитаться, а она ждала меня на улице. Стоимость ужина явно превышала мои финансовые возможности. Тогда я, как делал это часто в кафе недалеко от университета, решил заложить часы. Которые были старыми, и вдобавок, от старости ржавыми. Официант за кассовым аппаратом рассмеялся и выбросил мои часы. От стыда я хотел бежать, куда глаза глядят.

Мне нечего было делать, я вышел и сказал ей правду, пообещав вернуть ей деньги. Она тут же заплатила.

Я не мог выдержать этого позора. Поэтому не мог с ней больше встречаться. И передал ей через друга деньги за тот обед.

А когда я попал в тюрьму после событий 3 июня, то она каждый день пыталась прийти ко мне на свидание, но отец ругал ее и не пускал. Потому что было недопустимо, что дочь высокого должностного лица встречается с «зачинщиком мятежа против государства». В конце концов, родители устроили ей помолвку с другим молодым человеком.

В день моего освобождения из тюрьмы, среди встречавших меня общественных деятелей и студентов я пытался найти ее, но этой девушки нигде не было.

Однажды мы случайно встретились с ней в булочной. Увидев меня, она заплакала.

— Я не могла идти против воли родителей, поэтому сейчас помолвлена с другим. Но если ты скажешь, я уйду из дома.

Но я был к этому не готов. После той встречи мы ни разу не виделись. Но в телесериале мы встречаемся и по сей день.

Когда мы проводили магистраль через тропический лес в Таиланде, в нашей команде были две женщины, которые надолго остались в моем сердце. Одна из них жена коммерческого директора Ким Енг Джу, младшая сестра директора Чонг Джу Енга, а вторая — китаянка Чен Ринг, которая жила в деревне неподалеку от строительного объекта.

Госпожа Ким следила за работой поварих на кухне, и по началу была обо мне не очень высокого мнения.

Как бухгалтер я часто встречался с женщинами, работавшими на кухне, — выдавал им деньги на продукты и собирал квитанции.

Однажды эти женщины спросили меня.

— Бухгалтер Ли, а ты женат?

— Нет, я пока холостой.

Тут выражение лица госпожи Ким, которая стояла неподалеку, стало мрачным. Я не знал, в чем причина, но с того момента она была очень холодна со мной. Однажды она подозвала меня и сказала: «Мистер Ли, приходите вечером к нам домой. Мне есть о чем с вами поговорить». Я не знал в чем дело, вечером пошел к ней, и там выслушал от госпожи Ким откровенное предупреждение.

— Мистер Ли, я слышала, что вы очень хорошо работаете. Спасибо, что и на кухне часто помогаете. Все хорошо. А я хочу сделать вам одно предупреждение. Я видела, что у вас есть ребенок, зачем же вы обманываете, что холостой?

Это была женщина с таким же прямым, открытым характером, как и ее брат, поэтому она не могла терпеть женатого обманщика, выдававшего себя за холостяка. И высказала мне все это.

— О чем это вы говорите? Я не женат, откуда у меня может быть ребенок?

— В прошлый раз, когда в Корее были проводы, у вас был ребенок.

— Ах, так вы об этом…

Во время работы за рубежом

Наконец я понял причину враждебного отношения супруги Кима ко мне. В то время выезд за рубеж был важным событием не только для самого отъезжающего, но и для всей его семьи. Поэтому перед отъездом устраивали проводы в офисе компании. Из моих родных пришла только жена брата с ребенком, чтобы пожелать мне хорошей дороги и успешной работы за рубежом.

Супруга Кима услышав, кто это был на самом деле, рассмеялась. И потом стала относиться ко мне, как к родному брату. Она знала, что я люблю рисовый хлеб, каждый раз, когда был повод, она делала его, и оставляла для меня отдельную порцию. Прошло время. И когда она жила в Ульсане, я иногда заезжал к ним, и она всегда принимала меня, как родного.

Еще одна женщина — это Чен Ринг, дочь хозяина китайского кафе, находившегося недалеко от нашего строительного объекта. Мы часто ели в этом кафе. Во дворе их дома был колодец с чистой водой.

Несколько раз мы порывались попить воды из этого колодца, но хозяин, как все мужчины Востока, не пускал посторонних в свой двор. Но я его очень просил, поэтому он сказал членам своей семьи: «Мистер Ли порядочный человек, пусть набирает у нас воду». Так у меня появилась особая привилегия входить к ним во двор.