Альвар Нуньес Кабеса де Вака - Кораблекрушения

Когда прошли шесть месяцев и настало время приводить в исполнение то, о чем мы договорились с христианами, индейцы отправились за тунами; место это находилось в тридцати лигах оттуда, где мы жили раньше. И вот, когда мы уже были готовы бежать, индейцы, у которых мы жили, поссорились между собой из-за одной женщины; они дрались из-за нее кулаками и палками, изувечили друг друга и так друг на друга разозлились, что собрали свои дома и разошлись в разные стороны; поэтому и вышло так, что мы, христиане, бывшие там, тоже вынуждены были разделиться и до самого следующего года нам никак не удавалось собраться всем вместе. Жизнь моя в это время была очень тяжелой как из-за сильного голода, так и из-за плохого обращения индейцев: оно было таким, что три раза я вынужден был бежать от моих хозяев, они же пускались за мной в погоню и собирались убить меня; но не оставил меня в своем милосердии господь наш бог и пожелал укрыть и спасти от них, и, когда опять наступило время для сбора тун, мы снова встретились в том же самом месте.

Раньше, когда мы уже договорились бежать и назначили день, и в тот самый день индейцы нас разъединили, так что мы должны были разойтись каждый в свою сторону, я сказал своим товарищам, что буду ждать их в тунах до полнолуния, а было это в первый день сентября, в первый день луны; и я предупредил, что если к этому времени они не придут, как мы договорились, то я их оставлю и уйду один; и так мы разошлись в разные стороны, каждый пошел со своими индейцами. Я был со своими до тринадцатого дня луны и решил, когда наступит полнолуние, бежать к другим индейцам, а на тринадцатый день того месяца ко мне пришли Андрес Дорантес и Эстебанико. Они рассказали о том, что оставили Кастильо с другими индейцами, которых звали анагадами и которые жили недалеко отсюда, и о том, как они перед этим заблудились и через какие трудности им пришлось пройти. На следующий день наши индейцы двинулись туда, где был Кастильо; они собирались объединиться с индейцами, у которых он жил, и стать друзьями, Потому что до сих пор между ними была война; и таким образом мы обрели Кастильо. Все это время, что мы ели туны, нас мучила жажда и чтобы утолить ее, мы пили туновый сок и выжимали его в яму, сделанную в земле, а после того, как яма становилась полной, пили его оттуда, пока не насыщались.

Сок этот сладкий, цветом похож на виноградный сироп, льют же его в земляные ямы из-за неимения других сосудов. Туны бывают разных видов и некоторые из них очень хорошие, хотя на мой вкус все туны были хороши, так как голод никогда не оставлял мне времени ни на то, чтобы выбирать, ни на то, чтобы думать, какие из них лучше. Люди пьют там обычно дождевую воду, собравшуюся в каком-нибудь месте, ибо, хотя в той земле есть реки, индейцы, не живя долго в одном месте, никогда почти не имеют знакомой воды. По всей той земле много обширных и прекрасных лугов, много хороших пастбищ для скота; и я думаю, что земля там оказалась бы очень плодородной, если бы она была возделана и населена разумными людьми. За все время, что мы были в этой земле, мы не видели там гор.

Тамошние индейцы нам рассказали, что камоны, которые жили впереди и заселяли землю до самого побережья, убили всех людей, пришедших на лодке Пеньялосы и Тельеса, и что были те люди так истощены, что даже не сопротивлялись, когда их убивали; и вот со всеми ними было покончено. Индейцы показали нам их оружие и одежду и сказали, что их разбитая лодка находится там же, впереди. Это была пятая пропавшая лодка; о лодке губернатора, как ее унесло в море, я уже рассказал; лодку казначея и монахов видели выброшенной на берег, и Эскивель сообщил о судьбе людей с этой лодки; а о тех двух лодках, на которых шли Кастильо, я и Дорантес и которые затонули около острова Злосчастья, я тоже уже рассказывал.

Два дня спустя после прихода на новое место мы бежали, надеясь на то, что, хотя уже наступила осень и туны кончились, мы сможем пройти большую часть земли, питаясь плодами, которые еще оставались в полях.

В первый же день побега, идя своим путем, полные страха, что индейцы будут нас преследовать, мы увидели несколько дымов и двинулись в этом направлении, а к вечеру подходя к тому месту, встретили индейца; он, заметив, что мы идем к нему, убежал, не захотев нас подождать, и мы послали за ним негра; индеец, увидев, что негр идет один, остановился и подождал его. Негр сказал, что мы ищем людей, которые развели костры с дымом. Индеец ответил, что дома этих людей находятся недалеко отсюда и что он проводит нас к ним; и вот мы пошли за ним, а он побежал вперед предупредить о нашем приходе. Эти дома мы увидели уже при заходе солнца и когда приблизились к ним на расстояние двух аркебузных выстрелов, нас встретили четыре индейца и приняли очень хорошо. Мы сказали на языке мареамов, что шли к ним, а они показали, что очень нам рады, и повели в свои дома; Дорантеса и негра поместили в дом одного знахаря, а меня и Кастильо — в дом другого знахаря.

У этих индейцев был другой язык, и они назывались ававарами; это они приносили луки и торговали с индейцами, у которых мы жили раньше; и хотя ававары принадлежали к другому народу и говорили на другом языке, они понимали язык тех индейцев.

А пришли ававары со своими домами на место, где мы их встретили, в тот же самый день. Потом они предложили нам много тун, ибо они уже раньше слышали о нас, знали о том, как мы лечим, и о том, какие чудеса сотворил с нами наш господь, потому что, даже если бы не было иных, не чудом ли было то, что он указал нам путь в столь пустынной земле и вывел нас на людей в таком месте, где они долго не бывали, и спас нас от стольких опасностей, и не допустил, чтобы нас убили, и поддержал нас в голоде, и расположил сердца этих людей обходиться с нами так хорошо, как они с нами обходились, о чем мы расскажем ниже.

В ту самую ночь, когда мы туда прибыли, несколько индейцев пришли к Кастильо и сказали, что они очень страдают от головной боли, и просили, чтобы он их вылечил; и как только Кастильо сотворил над ними крестное знамение и призвал на них милость божью, они тут же сказали, что болезнь их оставила; они разошлись по своим домам и принесли много тун и кусок оленьего мяса, а мы даже не знали, что это такое. А так как молва об этом случае распространилась среди индейцев, то тем же вечером пришло много других больных и каждый принес с собой кусок оленины; и столько их было, что мы не знали, куда складывать мясо. Возблагодарили мы господа бога, ибо с каждым днем возрастали его милосердие и благорасположение.