Викентий Вересаев - Пушкин в жизни. Спутники Пушкина

Пушкин – Н. Н. Пушкиной , 11 июля 1834 г., из Петербурга.

Письмо Пушкина ко мне и другое от него же к Жуковскому. Так как он сознается в том, что просто сделал глупость, то я предполагаю, что вашему величеству благоугодно будет смотреть на его первое письмо, как будто его вовсе не было. Перед нами мерило человека; лучше, чтобы он был на службе, нежели предоставлен самому себе.

Гр. А. Х. Бенкендорф – имп. Николаю I . – Старина и Новизна, 1903, кн. VI, с. 10.

Я ему прощаю, но позовите его, чтобы еще раз объяснить ему всю бессмысленность его поведения и чем все это может кончиться; то, что может быть простительно 20-летнему безумцу, не может применяться к человеку 35-ти лет, мужу и отцу семейства.

Имп. Николай I – гр. А. Х. Бенкендорфу . – Там же, кн. VII, с. 10.

Я сплю и вижу, чтоб к тебе приехать; да кабы мог остаться в одной из ваших деревень под Москвою, так бы богу свечку поставил; рад бы в рай, да грехи не пускают. Дай сделаю деньги, не для себя, для тебя. Я деньги мало люблю, но уважаю в них единственный способ благопристойной независимости. Надобно тебе поговорить о моем горе. На днях хандра меня взяла, подал я в отставку, но получил от Жуковского такой нагоняй, а от Бенкендорфа такой сухой абшид [176], что я вструхнул, и Христом и Богом прошу, чтобы мне отставку не давали. А ты и рада, не так?.. Хорошо, коли проживу я лет еще 25; а коли свернусь прежде? Ну, делать нечего. Бог велик; главное то, что я не хочу, чтобы могли меня подозревать в неблагодарности. Это хуже либерализма.

Пушкин – Н. Н. Пушкиной , в перв. пол. июля 1834 г., из Петербурга.

Если ты в самом деле вздумала сестер своих сюда привезти, то у Оливье оставаться нам невозможно: места нет. Но обеих ли ты сестер к себе берешь? Эй, женка! смотри… Мое мнение: семья должна быть одна под одной кровлей: муж, жена, дети покамест малы, родители, когда уже престарелы; а то хлопот не оберешься, и семейственного спокойствия не будет.

Пушкин – Н. Н. Пушкиной , 14 июля 1834 г, из Петербурга.

Прошедший месяц был бурен. Чуть было не поссорился я со двором – но все перемололось. – Однако это мне не пройдет.

Пушкин. Дневник, 22 июля 1834 г.

Я беру этаж, занимаемый теперь Вяземскими. Княгиня едет в чужие края, дочь ее больна не на шутку: боятся чахотки… Какие же вы помощницы или работницы? Вы работаете только ножками на балах и помогаете мужьям мотать. И за то спасибо. Пожалуйста, не сердись на меня за то, что медлю к тебе явиться. Право, душа просит, да мошна не велит. Я работаю до низложения риз. Держу корректуру двух томов вдруг, пишу примечания, закладываю деревни, – Льва Сергеевича выпроваживаю в Грузию… В свете я не бываю. Смирнова велела мне сказать, что она меня впишет в разряд иностранцев, которых велено не принимать.

Пушкин – Н. Н. Пушкиной , в конце июля 1834 г., из Петербурга.

Я очень занят. Работаю целое утро, до 4 часов, никого к себе не пускаю, потом обедаю у Дюме, потом играю на бильярде в клубе; возвращаюсь домой рано. С кн. Вяземским я уже условился. Беру его квартиру. К 10 августу припасу ему 2500 рублей – и велю перетаскивать пожитки; а сам поскачу к тебе.

Пушкин – Н. Н. Пушкиной , в конце июля 1834 г., из Петербурга.

Благодарю тебя за то, что ты богу молишься на коленях посреди комнаты. Я мало богу молюсь и надеюсь, что твоя чистая молитва лучше моих как для меня, так и для нас.

Пушкин – Н. Н. Пушкиной , 3 авг. 1834 г., из Петербурга.

Предпоследняя квартира Пушкина была на нынешней Французской набережной, в то время она звалась Дворцовой, в доме Баташева, третий дом от угла Фонтанки, в настоящее время это дом № 32 (см. рис. 7).

П. Зет ( П. Н. Столпянский ) . Квартиры А. С. Пушкина. – Новое Время, 1912, № 12889.

Рис. 7

Дом гг. Баташевых – третий по Гагаринской набережной, идя от Прачешного моста, между домом княжны Гагариной и Ф. К. Опочинина. Сколько нам известно, Пушкин жил там в нижнем этаже.

Бар. Ф. Л. Бюлер. – Рус. Арх., 1872, с. 201.

Выехал из Петербурга за пять дней до открытия Александровской Колонны ( открыта 30 авг. 1834 г. ), чтоб не присутствовать при церемонии вместе с камер-юнкерами – моими товарищами – был в Москве несколько часов – видел А. Раевского, которого нашел поглупевшим от ревматизма в голове. – Может быть, это пройдет. – Отправился потом в Калугу на перекладных, без человека. В Тарутине пьяные ямщики чуть меня не убили. Но я поставил на своем. – Какие мы разбойники? – говорили мне они. – Нам дана вольность и поставлен столп нам в честь… В Заводе ( Полотняный Завод, имение Гончаровых ) прожил я две недели.

Пушкин. Дневник, 28 нояб. 1834 г.

( Полотняный Завод, имение Гончаровых в Медынском уезде Калужской губ., где живал Пушкин после своей женитьбы. ) Тут когда-то был полотняный завод, которого ныне нет и следов. Обширное торговое и промышленное село, торговою своею деятельностью и базарами оно издавна служит значительным торговым центром на довольно большом районе. Здесь – писчебумажная фабрика Гончаровых. Местоположение Полотняного Завода – прелестное. Помещичья усадьба с великолепным старинным господским домом на самом берегу реки. Не так далеко от него стоит на берегу реки деревянный флигель, слывущий до сих пор в народе под названием дома Пушкина. В нем поэт постоянно живал после своего брака, приезжая гостить к Гончаровым. Внутренние стены этого строения, имеющего вид маленького помещичьего дома, были исписаны Пушкиным; теперь от этого не осталось никакого следа. Подле этого дома была прежде пристройка, нарочно сделанная для Пушкина; когда семейство его разрослось, в ней жили его дети.

В. П. Безобразов – Я. К. Гроту , 17 мая 1880 г. – Я. К. Грот, с. 175–180.

Площадь усадьбы Полотняного Завода теперь сократилась; громадный Красный сад вместе с парком, окаймлявший пруды перед фабрикой, частью совершенно уничтожен и уступил место торгу, где в настоящую минуту расположена ярмарка, частью в нижней своей части, у прудов, превратился в пустырь. А между тем с Красным домом, уцелевшим и поныне лишь в меньшей своей пристройке, – теперешнем театре, – и связаны главным образом воспоминания о Пушкине; по преданию, он там останавливался. Этот Красный дом представлял собою довольно большое деревянное здание, включавшее в себе 14 комнат; внизу они были большие и просторные, наверху более мелкие и низкие. – Со стороны теперешней площади, – раньше сада, – был подъезд со ступенями и двумя висячими фонарями. Просторными крытыми сенями дом соединялся с пристройкой, теперешним зрительным залом. Посреди обширного зала стоял круглый стол и висели великолепные золоченые люстры, с золотыми снопами колосьев наверху. Тут, по рассказам, любил вечерами сидеть с гостями Афанасий Николаевич ( дед Н. Н. Пушкиной ) ; Красный дом служил его излюбленным местом пребывания. Около дома на теперешней площади торга были аллеи старых берез, а в углу у ограды была расположена остроконечная горка с дорожкой винтом, обсаженная акациями, так наз. «улита», тип, доныне сохранившийся в некоторых подмосковных имениях. Старожилы описывают этот сад, как какой-то земной рай, напоенный ароматами многочисленных цветов, с гладкими, усыпанными песком дорожками, развесистыми деревьями и кустами сирени. Красный дом расположен был на обрыве и фасадом обращен к прудам; от самых сеней вели вниз широкие каменные ступени. По обрыву росли ели, подстригавшиеся причудливыми фигурами. Пруды в виде буквы П были обсажены ивами, а посредине оставляли род полуострова; тут были разбиты радиально расходящиеся дорожки и посредине – куртины с плодовыми деревьями. Тут же была устроена большая беседка, и другие были по углам ограды вокруг прудов. Дом был окрашен в красный цвет, что и дало повод названию его, а пристройка снаружи была украшена белыми столбами наподобие колонн, пустыми внутри и обитыми отштукатуренным парусом. – Обширный парк поддерживался в строгом порядке. В прежние дни здесь пребывало еще небольшое стадо оленей; и долго после липы еще тщательно подстригались, дорожки ежедневно усыпались красным песком, а вверху зеленой луговины, сбегавшей к реке, высилась беседка. По рассказам стариков, собранным Д. Д. Гончаровым, она была довольно обширная и представляла собою две осьмиугольные башни, диаметром около шести аршин; они соединялись крытым переходом со столбами, поддерживавшими кровлю и расположенными полукругом ступенями. Таким образом выходило подобие террасы и две комнаты с обеих сторон, уставленные по стенам низенькими турецкими диванами. Башенки были островерхие и заканчивались шпилем с шариками; они освещались длинными, сверху полукруглыми окнами. Эта «Пушкинская» беседка была окрашена в темно-красный цвет так же, как и Красный дом. По преданию, на стенах долго сохранялись стихотворения, написанные рукою Пушкина. – Большой дом в общих чертах сохранился нетронутым; небольшие исправления в нем были сделаны Дм. Н. Гончаровым в 40-х гг. Во время Пушкина еще был двухсветный концертный зал, где в конце XVIII в. так много бывало концертов, балов и увеселений.