Викентий Вересаев - Пушкин в жизни. Спутники Пушкина

К стихотворным упражнениям Кюхельбекера в лицейскую пору Пушкин, как мы видели, относился с насмешкой. С насмешкой же, но более добродушной и сдержанной, относился он и к дальнейшим творениям Кюхельбекера. В 1822 г. он писал брату: «Читал стихи и прозу Кюхельбекера. Что за чудак! Только в его голову могла войти жидовская мысль воспевать Грецию славянорусскими стихами, целиком взятыми из Иеремия». Потешается над такими выражениями Кюхельбекера, как «резвоскачущая кровь», по поводу двустишия «Я всегда в уединении пас стада главы моей» спрашивает озорно: «Вшей?» и т. п. Однако к самому Кюхельбекеру Пушкин уже в лицейскую пору и потом в продолжение всей своей жизни относился с неизменной, чисто братской любовью. По окончании лицея посвятил ему задушевное стихотворение «Разлука». Из ссылки постоянно передавал ему в письмах к друзьям поклоны, с беспокойством следил за похождениями Кюхельбекера, зная его исключительный талант повсюду ввязываться в беду, писал Гнедичу: «Ах, Боже мой, что-то с ним делается, судьба его меня беспокоит до крайности». ИВяземскому: «Что мой Кюхля, за которого я стражду, но все люблю?» В стихотворении «19 октября» (1825) Пушкин так вспоминал Кюхельбекера:

Когда Кюхельбекер сидел в крепости, Пушкин посылал ему книги, вел с ним переписку, вызывая этим грозные запросы Бенкендорфа.

Родился в Штутгарте, где отец его был советником посольства; мать – немка; за неимением русского священника мальчик был окрещен по лютеранскому обряду и на всю жизнь остался лютеранином. Обладал порядочными способностями, был прилежен, очень скромен, застенчив и молчалив. Товарищи его любили. Заветной его мечтой еще в лицее было – стать моряком, хотя родился он и вырос вдалеке от моря. Немедленно по окончании лицея, при помощи очень любившего его директора Энгельгардта, Матюшкин определился гардемарином на шлюп «Камчатка», отправлявшийся в кругосветное плавание под начальством знаменитого путешественника-мореплавателя капитана В. М. Головкина. Впоследствии он проделал еще несколько кругосветных плаваний, участвовал в экспедиции по обследованию северных берегов Восточной Сибири, где один мыс назван в его честь «мысом Матюшкина». Любопытно, что этот страстный моряк страдал на море жесточайшей морской болезнью. Под конец жизни Матюшкин был контр-адмиралом и сенатором.

Мы не знаем, каковы были отношения между Матюшкиным и Пушкиным в лицее, но в стихотворении своем «19 октября» (1825) Пушкин с очень теплым чувством вспоминает о нем:

Матюшкин со своей стороны горячо любил Пушкина, виделся с ним в свои приезды в Россию. По свидетельству Я. К. Грота, он был одним из товарищей, с которыми по выходе из лицея Пушкин был всего дружнее. Последняя их встреча была у школьного товарища М. Л. Яковлева в день его именин, 8 ноября 1836 г. Пушкин был в большом волнении. После обеда пили шампанское. Вдруг Пушкин вынул из кармана полученное им анонимное письмо и сказал товарищам:

– Посмотрите, какую мерзость я получил!

Через два с половиной месяца он лежал в гробу. Матюшкин в это время был в Севастополе. Он писал Яковлеву: «Пушкин убит! Яковлев! Как ты это допустил? У какого подлеца поднялась на него рука? Яковлев! Яковлев! Как мог ты это допустить? Наш круг редеет; пора и нам убираться!»

Сын первого директора лицея, умершего в 1814 г. За бешеную вспыльчивость, необузданность нрава и драчливость кличка ему была Казак. Уже двадцатидвухлетним парнем, незадолго до выпуска из лицея, он, поссорившись за обедом с Кюхельбекером, вылил ему на голову тарелку супу, после чего Кюхельбекер побежал топиться, но его вытащили. В «Пирующих студентах» Пушкин так обращается к Малиновскому:

Малиновский вместе с Пушкиным и Пущиным попался в приготовлении «гогель-могеля» с ромом, за что все трое сильно поплатились. Все трое были влюблены в сестру лицейского их товарища Е. П. Бакунину. Рядом с Пущиным Малиновский, говорят, был самым любимым товарищем Пушкина. Однако, сколько можно судить по дошедшим до нас данным, с Малиновским Пушкина связывала только любовь к проказам. Только о них Пушкин вспоминает, говоря о Малиновском и в черновиках стихотворения «19 октября» (1825). После упоминания о приезде к нему в Михайловское Пущина Пушкин продолжает:

Воспоминания в том же стихотворении о некоторых других товарищах, Дельвиге, Кюхельбекере, свидетельствуют о большом духовном общении с ними Пушкина. Касательно же Малиновского Пушкин вспоминает одни только их школьные проказы. По окончании лицея они, по-видимому, больше не виделись и не переписывались. Неожиданное впечатление производит поэтому сообщение Аммосова, будто, умирая, Пушкин жалел, что при нем нет ни Пущина, ни Малиновского, что ему бы тогда легче было умирать. Аммосов писал со слов Данзаса. Не перепутал ли Аммосов фамилий, не назвал ли ему Данзас какого-нибудь другого из лицейских товарищей Пушкина? Например, Матюшкина?

По окончании лицея Малиновский определился в лейб-гвардии Финляндский полк, в 1825 г. вышел в отставку с чином полковника и остальную долгую жизнь провел в своем имении Изюмского уезда Харьковской губернии, занимался хозяйством, несколько трехлетий был предводителем дворянства своего уезда. В 1830 г. директор лицея Энгельгардт писал Матюшкину: «Малиновский – дворянский предводитель в Изюмском уезде и, как слышно, очень много там делает добра, душа радуется, как он там при рекрутчине стоял за бедных и грызся с богатыми и с чиновниками, которые за них стояли». В следующем году Модест Корф писал о нем: «…наш милый энтузиаст Ванюша все тот же, думает более о других, чем о себе, и стремится везде к лучшему».