Викентий Вересаев - Пушкин в жизни. Спутники Пушкина

После Вигеля остались обширные «Записки» – яркая, удивительно талантливая, острая книга, к которой всегда будут обращаться исследователи общественного и литературного быта того времени. Исчерпывающую оценку «Записок» дал Вяземский: «В них много злости и много злопамятности, но много и живости в рассказе и в изображении лиц. Верить им слепо, кажется, не должно. Сколько мог я заметить, есть и сбивчивость, и анахронизмы в событиях. К тому же он многое писал по слухам. Со всем тем, эти записки очень любопытны, и Россия со всеми своими оттенками, политическими, правительственными, литературными, общежительными, и личностями отражается в них довольно полно, хотя, может быть, и не всегда безошибочно».

Рожденная графиня Ржевусская, сестра выдающегося польского исторического романиста графа Генриха Ржевусского и Эвелины, по первому мужу Ганской, вторично вышедшей за знаменитого французского писателя Бальзака. Воспитывалась в Вене у своей родственницы графини Розалии Ржевусской, там получила блестящее светское образование. Совсем молодой вышла замуж за подольского помещика Иеронима Собаньского, старше ее больше чем на тридцать лет. В 1816 г. получила от консистории отдельный вид на жительство и больше уже не жила с мужем. Сошлась со стариком-генералом графом И. О. Виттом, начальником военных поселений Новороссийского края, креатурой Аракчеева – карьеристом и доносчиком, расточительным бонвиваном, пополнявшим свои средства самым беззастенчивым казнокрадством. С ним она сожительствовала около двадцати лет. Собаньская была самой красивой из полек, живших в Одессе в середине двадцатых годов. Была женщина тщеславная и ветреная, неизменно веселая, изящная, живая, образованная, любительница искусств, прекрасная пианистка. Ее положение в свете как «любовницы» Витта было двусмысленное, великосветские дамы избегали знакомства с ней; графиня Воронцова приглашала ее на свои вечера и балы, чтобы не ссориться с Виттом, с которым у графа Воронцова и без того были очень натянутые отношения; но даже ближайший друг Воронцовой, О. С. Нарышкина, единоутробная сестра Витта, не хотела водить знакомства с Собаньской.

Ложное свое положение в обществе Собаньская несла с великолепным презрением. Не обращая внимания на глухой ропот негодования и косые взгляды дам, она появлялась в гостиных с гордо поднятой головой и садилась на первое место, как королева на трон. У нее был в Одессе свой салон, в нем собиралось отборнейшее мужское общество. Ее всегда окружал рой поклонников, у нее было много любовников, и она легко меняла их.

По одному черновику французского письма Пушкина, предположительно адресованного Ал. Раевскому, можно думать, что Пушкин ухаживал в Одессе за Собаньской. В 1825 г. в Одессу приехал Мицкевич, уже пользовавшийся громкой славой. Польская колония носила его на руках. Собаньская заинтересовалась поэтом, начала с ним кокетливую игру и сумела запутать его в раскинутые сети. Мицкевич страстно влюбился в Собаньскую и стал ее любовником. Любовь его отразилась в целом ряде тогдашних его стихотворений. Он восторгался ветреной красавицей «с жемчужными зубками меж кораллов», горько грустил, что она беззаботна к его душевным переживаниям, что скучливо морщится на попытки ввести ее в душевный его мир, что тщеславно домогается от него хвалебных стихов, тяжело ревновал к окружавшим ее поклонникам. Он любил «горестно и трудно», а для нее их любовь была веселой игрой. Игра скоро надоела, и она бросила Мицкевича для очередного нового увлечения.

О. А. Пржецлавский рассказывает, что в 1828 г. Собаньская приезжала в Петербург, он встречал у нее Мицкевича и Пушкина, и «Пушкин, кажется, был неравнодушен к хозяйке». К Собаньской, по свидетельству Максимовича, обращено стихотворение Пушкина, которое он видел в ее альбоме (1829):

Праздная и легкомысленная красавица умела, однако, иногда заниматься и делом. Граф Витт пером владел плохо, и она писала за него тайные его доносы, а впоследствии даже была платным агентом Третьего отделения. В 1831 г., после долгой процедуры, кажется, намеренно затягивавшейся Виттом, он получил развод с женой и женился на Собаньской. В тридцатых годах с ней встречался в Киеве Болеслав Маркович. «Помню, – рассказывает он, – пунцовую бархатную току со страусовыми перьями, необыкновенно красиво шедшую к ее высокому росту, пышным плечам и огненным черным глазам». В 1836 г. Витт бросил Собаньскую. Вскоре она вышла замуж за адъютанта графа Витта, драгунского капитана Чиркова. После его смерти, когда ей шел уже шестой десяток, она вышла замуж в Париже за французского писателя Жюля Лакруа.

Богатый и знатный поляк. С 1821 г. был киевским губернским маршалом (предводителем) дворянства. Часто посещал в Киеве дом генерала Н. Н. Раевского, в то время командовавшего корпусом, влюбился в Марию Николаевну Раевскую (будущую княгиню Волконскую) и просил ее руки, но получил от отца отказ. Генерал Раевский писал ему: «Различие наших религий, способов понимать взаимные наши обязанности, – сказать ли вам наконец? – различие национальностей наших, – все это ставит непроходимую преграду между нами». В неотделанном стихотворном обращении своем к Олизару Пушкин писал, имея в виду этот отказ:

Потрясенный отказом, Олизар уехал в Крым, купил близ Аюдага имение, которое назвал «Карди-Иатрикон» (лекарство сердца), и поселился в нем, предавшись печали и писанию стихов; в них он воспевал свою «Беатриче» Амиру (Amira-Maria). В Крыму Олизар встречался с Мицкевичем, который посвятил ему сонет «Аюдаг».

Олизар был председателем масонской ложи в Киеве. В качестве депутата польского Тайного общества имел сношения с русским Южным союзом. После декабрьского восстания дважды арестовывался, но сумел оправдаться. Во время польского восстания был удален на жительство в Курск, затем жил в Италии и в российских своих поместьях. После польского восстания 1863 г. уехал за границу. В свое время в Польше большой популярностью пользовались стихотворения Олизара, оплакивавшие потерю польской независимости.