Леонид Сандалов - После перелома

К концу дня 19-й гвардейский стрелковый корпус освободил станцию Баложи. Удар по этому сильно укрепленному узлу вражеской обороны был нанесен с двух направлений: с северо-востока гвардейской дивизией генерала М. Ф. Андрющенко и с юго-востока гвардейской дивизией полковника А. И. Колобутина. В боях за Баложи важную роль сыграла группа разведчиков-матросовцев. Противник искусно приспособил для обороны железнодорожное полотно. Подступы к дороге немцы заминировали. Несколько раз гвардейцы ходили на штурм этих позиций, но откатывались назад, натыкаясь на губительный огонь. Тогда сержант Волков, солдаты Дегтярев и Ставров, одетые в маскировочные халаты, по болоту, поросшему кустарником, подползли к насыпи, очистили от земли большую трубу в насыпи и по ней проникли в тыл гитлеровцам. За ними последовали еще два взвода. Они-то и решили исход боя. Неожиданной атакой с тыла наши бойцы вынудили фашистов к бегству.

Вечером к шоссе севернее Баложи вышел 7-й гвардейский стрелковый корпус.

Опасаясь, что 10-я гвардейская армия из района Баложи прорвется к Рижскому взморью, гитлеровцы решили нанести контрудар. Двумя пехотными дивизиями и двумя танковыми бригадами при поддержке авиации они попытались восстановить положение. Окрестности перелесков в районе Баложи задрожали от взрывов. Фашисты не жалели бомб.

Самолеты делали заход за заходом. Но когда вражеская пехота, сопровождаемая танками, поднялась в атаку, ее встретил мощный удар фронтовых артиллерийских и танковых частей. Все атаки гитлеровцев нашими бойцами были отбиты. По отступающим фашистским частям наши бомбардировщики и штурмовики наносили чувствительные удары. Особенно большой урон врагу принесли летчики бомбардировочной авиадивизии полковника А. И. Пушкина.

В этот день весь фронт облетела весть о подвиге лейтенанта Виктора Чернявского. С бреющего полета он поливал свинцом фашистских солдат, бил из пушек по машинам, штурмовал огневые позиции батареи. Но вот и в его самолет попал снаряд. Ил-2 загорелся. Можно было попытаться посадить его или хотя бы спастись самому. Но Чернявский в это время увидел внизу скопление вражеских танков. Он направил свой пылающий самолет прямо на них. К небу взвился огромный столб пламени и дыма, эхо взрыва многоголосо раскатилось по окрестным лесам...

Яростные бои разгорелись южнее Риги. Враг хорошо укрепил здесь свои позиции. Оборонялись они тремя дивизиями. Перед первой линией траншей тянулись огромные противотанковые рвы, желтовато поблескивающие мутной водой. А перед рвами гитлеровцы построили проволочные и минные заграждения. Частям гвардейских дивизий генерала М. А. Исаева и полковника В. М. Лазарева с помощью армейского противотанкового полка удалось в некоторых местах потеснить фашистов и завладеть первой траншеей. Но, только что отброшенный, противник снова и снова поднимался в контратаки. В траншеях завязались жаркие рукопашные схватки. Только с наступлением темноты несколько подразделений дивизии ворвались во вторую траншею.

Глухая осенняя ночь придавила окрестности Риги. Но накал боев на шоссе Рига — Елгава не ослабевал ни на минуту.

Но вот в ночной темноте загудели бомбардировщики дивизии полковника В. Г. Воеводина и латышского авиаполка майора Кирша. Еще днем хорошо изучив позиции врага, летчики наносили точные бомбовые удары. Особенно метко громили врага ночью летчики-латыши младшие лейтенанты Виктор Приедэ, Станислав Цируль и Эсвальд Калнин.

На помощь 15-му гвардейскому стрелковому корпусу генерал-лейтенанта Н. Г. Хоруженко подошел 130-й латышский корпус под командованием генерал-лейтенанта Д. К. Бранткална. Совместными усилиями они наконец сломили сопротивление противника, и в третьем часу ночи несколько подразделений из дивизии полковника В. М. Лазарева ворвались в Задвинье.

Почти одновременно с ними туда пробились и передовые полки генерала М. А. Исаева, наступавшие вдоль левого берега Даугавы. Здесь ими был применен примерно такой же тактический прием, как и при форсировании Огре. Десантная группа силой до роты под командованием лейтенанта Виктора Семина на лодках и плотах проникла по реке в город и благополучно высадилась на песчаной косе. Однако немцы обнаружили воинов и открыли по ним огонь. Завязался бой, отвлекший внимание гитлеровцев от наших главных сил, которые усилили натиск с фронта, и вражеская оборона затрещала.

К 6 часам утра район Атгазене и вся южная часть Задвинья были очищены от противника.

Части 15-го гвардейского и 130-го латышского стрелковых корпусов устремились к центру и северной окраине Задвинья. Каждый дом, переулок, улицу приходилось отбивать. Многие из них были забаррикадированы и заминированы.

При освобождении западных кварталов особенно отличились воины гвардейской дивизии полковника В. М. Лазарева, танковой бригады полковника Н. С. Гришина, а также 308-й латышской стрелковой дивизии генерала В. Ф. Дамберга. В кровопролитных схватках они разгромили 2 вражеских полка, взяли сотни пленных, захватили 17 танков и самоходных орудий, 26 пушек, 40 автомашин и несколько складов. Но и наши подразделения понесли тяжелые потери.

Когда наступил зыбкий, мутноватый рассвет, стали видны обгорелые скелеты зданий, заваленные грудами битого кирпича улицы, опрокинутые фонарные столбы, покореженные танки и пушки, черные остовы грузовиков. Так выглядело Задвинье ранним утром 15 октября. Где-то за западной окраиной Риги еще громыхало. Это наши летчики и артиллеристы громили отходившие на запад и к юго-западным предместьям столицы разбитые немецкие войска, а также колонны артиллерии и тыловые транспорты.

К 10 часам 15 октября Задвинье было полностью очищено от врага. Освободившая его 10-я гвардейская армия по приказанию Ставки должна была передать свой участок для дальнейшего преследования противника вдоль Рижского взморья войскам 3-го Прибалтийского фронта, а сама рокироваться к левому флангу, в район Елгавы.

Дачные поселки взморья, куда я приехал по указанию генерала А. И. Еременко около 12 часов 15 октября, казались какими-то осиротевшими, безмолвными. Коттеджи богачей и скромные домишки рижан имели заброшенный, безжизненный вид. Разрушить их или сжечь фашистские варвары не успели: наступление наших войск помешало им свершить привычное черное дело. Вид у дач был, пожалуй, почти таким же, каким бывает и в мирное время, когда поздней осенью дачники покидают свои летние жилища. Многочисленные сады и парки Рижского взморья, как и всегда в это время, оделись в багряную листву. Необычна была лишь тишина на песчаном берегу. Не видно было длинных, развешанных на кольях вдоль берега для просушки и починки рыболовных сетей, и не копошились возле них рыбаки. Не лежали на берегу, уткнувшись в песок, вытащенные из воды лодки...