Рон Черноу - Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Первую баптистскую церковь основал в Род-Айленде Роджер Уильямс в 1639 году, но процветать конфессия начала только после так называемого Великого пробуждения, начавшегося около 1739 года. Религиозное рвение общества набрало силу после поездок по восточному побережью харизматичного английского проповедника методиста Джорджа Уайтфилда. В открытом поле, под звуки рыданий и пронзительные крики, толпы людей были обращены в христианство или восстанавливали угасшую веру, многие падали в обморок или извивались по земле в осознании греха. Бурные эмоции этого периода подстегнули фантастический рост общины баптистов, верящих в добровольное крещение и публичное исповедание веры. Более сотни новых баптистских церквей выросли в одной только Новой Англии. Баптисты, с их лидерами, вышедшими из народа, и автономными паствами идеально подходили для пограничных районов и демократичных обычаев колонистов. Пасторы, набранные из обычных людей, часто не получающие денег и плохо образованные, забредали в далекие земли, куда боялись ступать другие духовные лица. Баптисты не были сторонниками высшего духовенства, не подчинялись епископам и не входили в церковную иерархию, а потому могли создать церковь у любого ручья и в любой лощине. К концу XVIII века они стали серьезной религиозной силой.

С 1800 года и до конца 1830-х годов Второе великое пробуждение вызвало новую религиозную волну в Новой Англии и северо-восточных штатах. Движение достигло пика около 1830 года, когда огни религиозных бдений пылали так жарко, что Рочестер и другие земли северного Нью-Йорка и Огайо окрестили Выжженным районом. Деятели пробуждения – самым знаменитым был Чарльз Грандисон Финни – прибывали в город и проводили молитвенные собрания, часто затягивающиеся на всю ночь. Собрания проходили, как невероятно эмоциональные театрализованные представления с закостенелыми грешниками в главной роли – они сидели на «скамье покаяния», а горожане публично призывали их покаяться. Увидев свет, многие грешники разражались слезами и преклоняли колена в молитве. Проповедники убеждали людей пылкими воззваниями к надежде и страху, говорили о небесных блаженствах и озерах огненных. Один популярный проповедник, Джейкоб Напп, расписывал, как страдающие грешники карабкаются, пытаясь выбраться из горящих ям, а дьяволы с вилами, сидя на краю, садистски спихивают их обратно в пламя. Движение возрождения поддерживало само себя, так как предполагалось, что спасенные помогут остальным вырваться из когтей сатаны. Проповедники ходили от двери к двери, собирая грешников по домам, пока весь город не охватывала истерия.

Следует отметить несколько аспектов движения возрождения, столь разительным образом сказавшихся на жизни Рокфеллера. В конце 1820-х годов в Рочестере воинствующие приверженцы евангелизма выступали против курения, танцев, карточных игр, бильярда и театра и одновременно бойкотировали лавки, открытые в день отдохновения. Рокфеллер вспоминал: «Знакомые мне баптисты, слушавшие голос совести и религиозные наставления, не только не танцевали в публичных местах, но вообще не танцевали, танцы считались непристойными… На театр смотрели, как на источник порока, которого следовало сторониться добросовестным христианам» 16. Так как спиртное считалось сатанинским варевом, верующему не подобало делать его, продавать или предлагать гостям, и подразумевалось, что впускающий Христа в свою жизнь дает обет трезвости. Мальчиком Рокфеллер усвоил, христианин обязан быть солдатом, вооруженным против всех мирских соблазнов, и ему не следует отбиваться от богобоязненных людей.

Евангелические баптисты, выходцы из строгого кальвинизма, придерживались эгалитарных взглядов, что все заблудшие души можно спасти, а не только малую долю предопределенных избранных, и активно погружались в евангелизм и миссионерскую работу. Рокфеллер вырос в убеждении, что ни один человек не может быть безвозвратно потерян, люди свободны в своих действиях и способны искупить грех усилием воли. Представления человека, полагающегося на собственные силы, отразились в его консервативных политических взглядах. Баптистское воспитание предопределило и его следование культу вечного самосовершенствования, который играл заметную роль в американской культуре XIX века. Пресвитерианец Финни, например, увещевал своих слушателей стремиться к совершенству в земной жизни.

Рокфеллер пришел в баптистскую церковь в судьбоносный момент. В мае 1845 года, из-за разногласий по вопросу проповедников-рабовладельцев, делегаты из девяти южных штатов вышли из национальной баптистской организации и создали Южную баптистскую конвенцию. Северные баптисты горячо верили, что аболиционизм согласуется с их неприятием церковной иерархии, популистским духом и в целом с их кампанией по очищению общества от греха. Второе Великое пробуждение ясно связало личное преображение с реформированием общества и породило политическую активность. В колониальный период американцы свободно дружили с зеленым змием, но внимание евангелистов к духовному подъему общества способствовало началу национального движения за трезвость в 1820-х и 1830-х годах. Церковь ограничила общественную жизнь аполитичного Рокфеллера, но расширила его мировоззрение, открыла взгляд на социальные нужды и, в конечном итоге, подготовила к миру филантропии.

Если, несмотря на экстравагантные выходки отца, Джон Д. верил в идиллическое детство, как на гравюрах издательства «Карриер & Айвс», за это можно благодарить компенсирующее влияние Элизы и церкви. В своих тяготах эта простая сельская женщина, с тонким лицом, спокойными манерами и твердым взглядом серо-голубых глаз нашла глубинные внутренние силы и мудрость. «Мама была чудесной, – говорила Мэри Энн. – Она управляла семьей и домом и делала все это очень легко» 17. Элиза должным образом читала Библию, но по нескольким сохранившимся ее записям видно, что она не получила хорошего образования и делала ошибки в самых элементарных словах. (Правописание и грамматика Джона были безупречны.) Она почти не знала грамматики, иногда ее письма состояли из одного непрерывного предложения.

Безропотная храбрость Элизы, смотрящей за пятью детьми при беспорядочных и безответственных порядках ее мужа не может не вызывать сочувствия. Когда Билл уезжал, она не знала, где он, чем занимается и когда вернется. Ей помогал Хайрам Оделл, и на другом берегу озера Оваско жил ее отец, но Элиза часто оставалась ночью одна с детьми на границе дикой незаселенной местности. Перелистывая Библию и попыхивая трубкой из стержня кукурузного початка, она, вероятно, беспокоилась из-за бродящих кругом воров. Ее способность сохранять присутствие духа раскрывает одна из любимых историй Рокфеллера: