Рон Черноу - Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Историки экономики часто говорят об энтузиазме предпринимателей Позолоченного века и их зажигательной вере в будущее Америки, не замечая крывшейся глубже постоянной их неуверенности. Как показывает история Рокфеллера, самые спорные деловые методы той эпохи изобретались в отчаянном порыве самосохранения. «Мы были вынуждены, – говорил Рокфеллер о раннем периоде деятельности «Стандард Ойл». – Нам пришлось это сделать, чтобы себя защитить. Неразбериха в нефтяном деле с каждым днем становилось хуже. Кто-то должен был встать на защиту». Хотя он предвидел победу совместной работы, ее далеко идущие последствия еще не были до конца ему понятны. «С этого шага появилась система экономического управления. Она коренным образом изменила коммерцию во всем мире. Время пришло. Но в тот момент мы видели только необходимость оградить себя от разорительных условий». Затем он добавил, как будто объявляя о своем экономическом кредо: «День объединения пришел всерьез и надолго. Индивидуализм ушел и не вернется» 82.

Конечно, компании и до того вступали в сговор для сдерживания открытой игры рыночных сил. В Европе гильдии и государственные монополии были древним порождением, и даже Адам Смит отметил готовность, с которой предприниматели вынашивали планы конспираций против потребителей. В 1872 году «Стандард Ойл» была лишь одной из множества компаний, руководители которых мечтали контролировать цены и производство по всей отрасли. Когда появилась СИК, одна газета заметила: «Это великая монополия, одна из многих, которые создаются для управления товарами нашей великой нации», – и под многими аналогичными ситуациями имелись в виду западное зерно и животноводство 83. Сам Рокфеллер приводил в пример «Вестерн Юнион», когда тот деловито скупал мелкие телеграфные линии, и Нью-Йоркскую Центральную железную дорогу, объединившую магистрали от побережья Атлантики до Чикаго. В 1870-х годах объединения и ринги процветали среди производителей соли, веревок и виски.

Вполне понятно, что человек с характером и ценностями Рокфеллера оспорил каноны бесконтрольного капитализма. Возможно, капитализм и является самой творческой и динамичной экономической системой, но те, кто переживает его неровные этапы развития и резкие перепады, видят также опустошение и неэффективность. Капитализм рождает более совершенные методы, существующие навыки и оборудование быстро устаревают, а потому он способствует бесконечным суматохе и переменам. Изменчивая система нарушала стабильность, порядок и предсказуемость, так необходимые Рокфеллеру. Действительно, непьющий экономный пуританин, которого Макс Вебер назвал прототипом капиталиста, почти наверняка был бы удручен такой нестабильной экономикой, вынуждавшей ровно держать свой курс в водовороте вечных перемен.

Из трехлетнего интервью, данного Уильяму О. Инглису в конце 1910-х годов, становится ясно, что Рокфеллер многие годы раздумывал о теоретическом обосновании монополии. Его комментарии фрагментарны и не увязываются в полноценную систему, но заметно, что он долго и серьезно размышлял об этом предмете и уделил ему гораздо больше времени, чем можно было бы ожидать. Он знал, что сделал ставку на мощную новую идею и поднялся, как пророк нового мироустройства в истории экономики. По его словам: «Это была битва новой идеи совместной работы против конкуренции и, возможно, ни одна другая отрасль так не нуждалась в совместной работе, как нефтяная» 84.

Рассуждения Рокфеллера стоит рассмотреть подробнее. Если, как он утверждал, «Стандард Ойл» являлась эффективным и бюджетным производителем в Кливленде, почему он просто не подождал, пока конкуренты обанкротятся? Зачем понадобилось прибегать к захвату соперников в невероятной спешке и масштабе и разбирать их заводы, чтобы сократить мощности? По стандартным моделям конкуренции из учебников, когда цены на нефть упали ниже стоимости производства, перегонщики должны были отступить и закрыть заводы. Но нефтяной рынок не урегулировал себя таким образом, потому что нефтепереработчики взяли крупные ссуды в банках, несли другие постоянные издержки и обнаружили, что, работая в убыток, все еще могут погашать некоторые долги. Очевидно, бесконечно так продолжаться не могло, но они с трудом держались, оттягивая банкротство, и их объем производства тянул цены вниз на уровень, невыгодный для всех.

Так, эффект невидимой руки исказился: каждый переработчик, преследуя собственные интересы, усиливал общие беды. По выражению Рокфеллера, «Каждый считал, что надо бороться и получить весь оборот… хотя, поступая так, он шел сам и вел своих конкурентов лишь к катастрофе» 85. В эпоху примитивной бухгалтерии многие предприниматели весьма смутно представляли себе свои доходы или их отсутствие. Как отметил Рокфеллер, «часто самым сложным конкурентом оказывается не сильный умный осторожный противник, а человек, который, вися на волоске, не осведомлен о своих издержках, и ему кажется, что если бы он остановился, то разорился бы!» 86

Срочно закрыть технически устаревших конкурентов было жизненно необходимо, потому что Рокфеллер брал огромные ссуды на строительство гигантских заводов, которые позволили бы резко сократить себестоимость продукции. Даже его первый партнер, Морис Кларк, вспоминал, что «объем производства он всегда считал первостепенным» 87. Рокфеллер довольно быстро понял, что в капиталоемкой нефтепереработке размер имеет огромное значение, потому что дает эффект масштаба. Однажды, описывая «принципы в основе» «Стандард Ойл», он сказал, что «теория ее создателей» заключалась в том, «что, чем больше объем, тем больше возможность экономии, а значит больше возможность дать обществу дешевый продукт без… жуткой конкуренции конца 60-х, развалившей индустрию» 88. За свою карьеру Рокфеллер почти вдвое урезал себестоимость очищенной нефти и никогда не отступал от прописной истины эффективного производства.

Чтобы вернуть немыслимо большой долг, сделавший возможным расширение производства, Рокфеллеру требовалось сгладить колебания цены, из-за которых нефтяное дело несло такие риски. Он прекрасно понимал, что чем выше взлет, тем глубже затем падение производства, поэтому опасался бумов не меньше спадов. «Ни кризисы, ни подъемы не были прибыльными. Кризисы служили основанием для подъемов; поэтому условия кризисов должны были компенсироваться подъемами. Я допускаю, что в нефтяной индустрии мы в некоторой степени предотвратили эти крайности, такие тяжелые и убыточные» 89. Рокфеллер предпочитал умеренный рост исключительно из корыстных интересов. Его целью было обезопасить себя от потенциальных конкурентов с помощью низких цен и таким образом минимизировать риски и случайные нарушения. Подход, по убеждению Рокфеллера, мог милосердно избавить сотрудников «Стандард Ойл» от участи других промышленных рабочих, которые «каждые десять или пятнадцать лет оказываются без средств к существованию с хозяевами банкротами из-за нелепых распространенных конкурентных методов, сопровождающих чрезмерное производство любого продукта» 90.