Андрей Мусалов - Хроники Даманского

– Ай, плохая баба! Деньги каратун!

Но потом все повторялось заново. Не могли устоять перед русской красотой!

Следующая моя встреча с китайцами состоялась уже в 1945-м. Поначалу я был танкистом. Дошёл до Гемрании, танк сгорел, я был ранен. После того боя меня отправили в тыл – на переформирование. Там записали в пехоту. К счастью, в апреле в часть приехал «купец». Это был майор-артиллерист. На нем было обмундирование из сукна английской королевы. Так называли ткань, поставлявшуюся из Великобритании по ленд-лизу. А еще – хромовые сапоги, лайковые перчатки, вся грудь в орденах. Не офицер, а картинка! Он вызвал меня, спросил

– Какое образование?

Отвечаю:

– Восемь классов.

По тем временам это было приличное образование.

Офицер возмутился:

– И какой дурак тебя в пехоту записал?! Пойдешь в артиллерию!

Так я из танкистов попал в артиллеристы, в гвардейский артдивизион.

Вскоре меня включили в состав расчета пушки ЗИС-З. Новые орудия наш расчет получал на Урале. ЗИС-З было самое ходовое орудие – универсальное. Оно было эффективно и против танков, и против пехоты, и по любым другим целям. Молодцы те, кто его разработал!

Однако стрелять из пушки мне пришлось недолго. Меня назначили старшим разведчиком артдивизиона. Моим оружием стали буссоль, планшет, линейки, циркуль и карандаши. Требовалось быстро считать в уме, уметь привязывать позиции артбатареи к местности, наносить на карту координаты огневых позиций и командно-наблюдательных пунктов.

В мае нас погрузили в эшелон и отправили к новому месту службы. Но не на запад, а на восток. Где-то в Забайкалье мы узнали о победе над Германией. В тот день эшелон остановился, чтобы личный состав мог помыться в бане. В те времена отношение к вопросам гигиены было жестким. Каждый день обязательные осмотры. После бани все волосы на теле состригались машинками, подмышки и промежность смазывалось каким-то раствором – чтобы не было вшей. Раствор этот вызывал такое жжение! Но ничего не поделаешь – старшины с матом тебя гонят к бочке.

Так вот, после бани нам объявили – победа! Тут же выдали сто грамм, накормили хорошим обедом. И двинулись дальше – на станцию Манцевка. Там формировался 10-й механизированный корпус. Командовал корпусом Герой Советского Союза генерал-лейтенант Васильев. Наш дивизион включили в состав 72-й бригады этого корпуса, под командованием подполковника Часоводцева.

После разгрузки из эшелона наш дивизион рассредоточился в сопках. Вырыли землянки, разместились. Ближе к августу нашу бригаду включили в состав передовых сил и выдвинули в район Новоалексеевки. Там находилась застава Гродековского погранотряда. Мы, разведчики, несли службу совместно с пограничниками на передовых постах наблюдения – изучали сопредельную территорию.

8 августа состоялся митинг, на котором было объявлено о начале войны с Японией. Это не было неожиданностью, мы ожидали, что события будут развиваться именно так.

Наш корпус находился между 5-й армией под командованием Крылова, которая наступала от Гродеково, и 25-й армией Чистякова, которая шла от Хасана. Это все узнал позже, когда учился в военной академии. В тот момент я, будучи старшим ефрейтором, разумеется, ничего не мог знать о стратегии!

В ночь с 8 на 9 августа мой взвод разведки обеспечивал огневое прикрытие пограничников, которые ликвидировали японский жандармский пост. Пограничники были хорошо натренированы. Они ножами быстро вырезали двадцать японцев, бывших на посту. Только один из жандармов успел выстрелить, остальных ликвидировали бесшумно.

Первый бой, в котором мой взвод принял участие, случился в китайском городе Дунин. Сам город уже был взят, но на окраинах еще сопротивлялись японские части. Одна из наших пехотных рот попала под сильный пулеметный огонь и залегла. В первые же минуты боя были выбиты офицеры, некому стало командовать. Нужно было эту роту выручать!

Тогда я впервые услышал призыв: «Коммунисты есть?» Коммунист у нас был только один – парторг батареи, замкомандира взвода разведки старшина Степан Пантелеевич Резник. Между прочим, воевал с сорок второго года. Вся грудь в орденах! Еще было несколько комсомольцев. Резник поднял нас. Крикнул «Славяне! За мной, в атаку!». Почему-то в те времена модно было это обращение – «славяне»…

Пошли в атаку. Нашли пулемет, ударили по нему из ПТРов – противотанковых ружей. Сумели выбить японцев с их позиций. Выручили ту роту.

После Дунина наша бригада пошла к Тайпинскому перевалу. На перевале наши войска ждала засада. Там японцы разместили три батареи. Когда головная походная застава нашего корпуса проходила перевал, батареи открыли огонь и подожгли в голове колонны артсамоходку Су-100 и один автомобиль «Студебеккер». Колонна встала под огнем.

Нам, разведчикам, приказали найти батареи и уничтожить! Нашу группу вновь возглавил Резник. Помимо меня и старшины в группу входили: сержант Толя Гусев из Ижевска и радист радиостанции РБМ Борька Кочиев с Ярославской области. Группу прикрывало отделение автоматчиков. Мы были вооружены автоматами ППШ, гранатами и ножами, одеты в маскхалаты, в касках. У прикрывавших нас мотострелков был ручной пулемет.

В ходе поиска наша группа напоролась на японские пулеметы. Три пулеметных расчета прикрывали наблюдательный пункт своих артиллеристов. Они открыли по нам огонь. Мы ударили в ответ, забросали пулеметные гнезда гранатами. Тут оказалось, что имеем дело с японскими смертниками – пулеметчики были прикованы к пулеметам цепями.

В бою двое из нас были ранены. Кочиеву пуля попала под каску. Кровь текла сильно – думали череп пробит. Но, оказалось, Боре повезло – пуля только сорвала кожу (кстати, после войны он стал полковником – служил в КГБ Ярославской области). А вот старшине Резнику повезло куда меньше – ему пулеметная очередь угодила в живот. Мы его погрузили на плащ-палатку и понесли к дороге.

По дороге курсировал батальон «Виллисов». Они подвозили боеприпасы. Запомнилось, что водителями там были девчата. Вооруженные револьверами, автоматами – такие лихие! Они подбросили нас к медпункту. Там раненых принимала капитан медслужбы. Мы сдали ей Резника, его увезли в тыл. Позже узнали, что в госпитале Степан Пантелеевич выжил. Однако до победы ему дожить не довелось – госпиталь вырезали японские диверсанты.

Сдав старшину медикам, мы вернулись к выполнению задания. Нашей группе удалось найти японский командный пункт. Офицеров противника там не было, только солдаты и сержанты. Мы их перебили. Я при помощи буссоли и карты «привязался» к местности, установил связь со своим дивизионом, дал координаты вражеских батарей. Утром дивизион открыл огонь по противнику. И надо же такому случиться – один из снарядов попал точно во вражеский склад боеприпасов! Рвануло так, что половина батареи была уничтожена сразу. Остальные японские батареи также успешно накрыли, и корпус получил возможность двигаться дальше.