Нина Хрущева - Пропавший сын Хрущёва или когда ГУЛАГ в головах

Возможно, для кого-то эта песня прозвучала как шутка, бьющая в яблочко пародия на абсурд диктатуры. Но в ней отразился ещё и политический гений Путина, догадавшегося использовать затаенное чувство недовольства большой страны, враз оставшейся не у дел. Полтора десятка лет спустя после краха Советского Союза россиянам было важнее, чтобы их воспринимали как великую державу, нежели действительно быть ею. Путину не нужно было модернизировать страну, чтобы она могла реально конкурировать с другими державами; достаточно было выпятить грудь — как на растиражированной СМИ его фотографии с голым торсом — чтобы люди подумали, что Россия снова на коне. Всегда готовый продемонстрировать, как он храбро служит нации, Путин управляет подводными лодками, летает на истребителях и водит трактора, а подконтрольное Кремлю телевидение послушно распространяет и расхваливает президентский образ «человека из народа». Эти пиаровские трюки идут рука об руку с финансируемой тем же Кремлем исторической пропагандой, в рамках которой и всплыли старые слухи о «предательстве» Леонида и «позоре» его отца.

Да и без Кремля, если Сталин считается главным историческим персонажем, то всё связанное с Хрущёвым будет оцениваться отрицательно. В 2007 году я специально приехала в Москву оценить ползущий, как плющ, сталинизм.

Тогда мозаично-мраморный вестибюль станции Курская, бывший у всех на устах. Отреставрированный в своём первозданном облике 1950-х годов, он обзавелся золотой гравированной надписью — цитатой из гимна СССР военного времени: «Нас вырастил Сталин на верность народу, на труд и на подвиги нас вдохновил». Я не помню оттепели — я родилась после неё, но я также не припомню имени Сталина на публичных монументах. Брежнев свернул хрущёвские реформы, протаскивал сталинизм в латентной форме, но только в последние десятилетия имени Сталина вернули былое величие [175].

Говоря о Хрущёве, мама часто вспоминала его слова: «Я коснулся поверхности квашни с тестом. Другие придут и завершат работу». Она права. Шестьдесят лет спустя после оттепели её поколение уже не несет ответственности за наш сегодняшний деспотизм, хотя, к её чести будь сказано, она ходит на все демонстрации оппозиции в Москве. Но уже и после краха СССР прошло больше двадцати лет, и это делает моё поколение — тех, кому сейчас сорок и пятьдесят, и, тем более, двадцати-тридцатилетних — ответственными за те изменения, которые мы увидим в будущем.

Проблема в том, что русское политическое сознание слишком раздвоенное.

Россияне, которые в пору путинского нефтяного благополучия успели привыкнуть к образу жизни среднего класса и ещё несколько лет назад славили своего сильного лидера, после пенсионной реформы 2019 года ощутили себя преданными, так как обещания президента во время выборов 2018 о социальных поддержках остались не выполненными [176]. Сегодня публика требует большей ответственности от Кремля. Разумное требование, если бы не одна нелепость. Половина страны одновременно одобряет Сталина за его эгалитаризм и умение поддержать порядок в стране [177].

Леонид конечно принадлежал бы к другой половине. Поэтому он не только главный персонаж этой книги, но ещё и мой любимый герой. При всех своих недостатках, он отказался надевать смирительную рубашку коммунизма, даже если это грозило возможной смертью. В этом смысле, он был первым советским диссидентом. Он геройски погиб в бою и говорил правду, невзирая на последствия, что нечасто встречается в нашей истории.

Никита Сергеевич Хрущёв(1894–1971) — мой прадед (в книге — дед). Первый секретарь ЦК КПСС (1953–1964), председатель Совета министров СССР (1958–1964). В 1964 г. был отстранен от руководства за «волюнтаризм» и многочисленные «политические ошибки». Ранее занимал посты второго (1932–1934) и первого секретаря Московского городского (1934 и 1949–1953) и областного (1935–1937 и 1949–1953) комитета коммунистической партии, первого секретаря компартии Украины (1938–1941 и 1943–1949), политического комиссара разных фронтов Великой Отечественной войны (1941–1943).

Ксения Ивановна Худякова(1872–1945) — мать Никиты Сергеевича, крестьянка деревни Калиновка Курской губернии.

Сергей Никанорович Хрущёв(1870–1937) — отец Никиты Сергеевича, крестьянин деревни Калиновка Курской губернии, затем шахтёр на шахтах Донбасса.

Ирина Сергеевна Хрущёва(1896–1959) — младшая сестра Никиты, известная в семье как Ариша. Была замужем за Абрамом Мироновичем Кобяком, инженером, от которого имела двух дочерей, Ирму (1920–1996) и Рону (1924-?).

Ефросинья Ивановна Писарева(1896–1919) — первая жена Никиты, родившая ему двух детей, Юлию и Леонида, и умершая от тифа во время гражданской войны.

Нина Петровна Кухарчук(1900–1984) — моя приёмная прабабушка (в книге — бабушка), вторая (гражданская) жена Никиты, преподаватель общественных дисциплин и пропагандист по профессии. Хотя официально они не были расписаны, про- жили вместе почти пятьдесят лет, с 1922 г. до смерти Никиты в 1971 г. У них было трое детей: Рада (1929–2016), Сергей (род. 1935) и Елена (1937–1975).

Юлия Никитична Хрущёва(1915–1973) — старшая дочь Никиты от первого брака, в семье — Юлия большая. Была замужем за директором Киевского оперного театра Виктором Петровичем Гонтарём (1902–1986). Почти всю жизнь прожила в Киеве.

Леонид Никитич Хрущёв(1917–1943) — старший сын Никиты от первого брака, военный лётчик, погиб во время Великой Отечественной войны в 1943 г.

Любовь Илларионовна Сизых(1912–2014) — жена Леонида с 1939 по 1943 год, родила ему дочь Юлию, мою маму. Правда, в 2011 г. выяснилось, что официально они не были женаты. Арестованная в 1943 г. за связи с иностранцами, провела десять лет в Гулаге. От первого брака с Ефимом Белоненко имела сына Анатолия Лежненко (1933–2000), военного инженера. Последние пятьдесят лет своей жизни прожила в Киеве.

Юлия Леонидовна Хрущёва(1940–2017) — моя мама, дочь Леонида и Любы, внучка Никиты; в семье — Юла или Юлия маленькая. После гибели Леонида и ареста Любы была удочерена Никитой Сергеевичем и Ниной Петровной, которых всю жизнь звала мамой и папой. Работала журналистом, затем заведующей литературной частью в театре имени Вахтангова.

Лев Сергеевич Петров(1922–1970) — мой отец, муж Юлии, ветеран Великой Отечественной войны. Закончил Военный институт иностранных языков, работал журналистом-

международником Агентства печати «Новости» (АПН) в Европе, Канаде и США.

Ксения Львовна Хрущёва(1964–2016) — моя младшая сестра. Закончила филологический факультет МГУ, затем аспирантуру по социологии. Работала в сфере защиты прав человека в различных западных фондах и неправительственных организациях.