Янош Берец - Крах операции «Фокус»

Но пальму первенства в компании вокруг «вмешательства ООН» все же завоевала «независимая» газета «Валошаг», которая без зазрения совести утверждала, что ей удалось получить «уникальную в венгерской печати неофициальную информацию», в соответствии с которой‑де «одному из будапештских молодых революционеров удалось в ночь с четверга на пятницу (то есть с 1 на 2 ноября) добраться на автомашине до венгеро‑австрийской границы и побеседовать с военнослужащими расположенных сейчас вдоль границы войск ООН». В газете говорилось, что будто бы эти части ООН, состоящие из американцев и англичан, по рассказам многих солдат, приведены в состояние боевой готовности, но не намерены переходить границу до тех пор, пока не получат недвусмысленного обращения от Имре Надя. Далее утверждалось: «Как известно, премьер‑министр ранее уже заявил, а затем подтвердил и по радио, что в случае, если советские войска… не покинут территорию Венгрии, для их удаления правительство прибегнет к помощи ООН».

В глазах многих простых людей подобные «сведения» казались правдоподобными, так как печать и радио то и дело сообщали о посланиях И. Надя, обращенных к ООН, о его различных антисоветских шагах, которые вызывали глубокое удовлетворение у комитета «Свободная Европа». 2 ноября в Мюнхен было дано указание, которое недвусмысленно требовало оказать помощь новому правительству и прекратить личные нападки на И. Надя.

Руководство радиостанции «Свободная Европа» уже исходило из того, что ему следует всячески поддерживать «новый режим» с его антисоветской линией. В одной из передач 2 ноября говорилось: «Никогда еще не было так необходимо единство нации, к которому призывает премьер‑министр, как сегодня!» 2 ноября и «задунайский национальный совет» заверил в своей поддержке кабинет Имре Надя, выполнявший требования мятежников.

Активно выступили в поддержку идеи «единства нации» вокруг Имре Надя и студенческие «революционные Комитеты», которые занимались главным образом пропагандистской деятельностью. Так называемый «будайский революционный университетский подкомитет» в своем «торжественном приказе номер 1» провозглашал: «Наш святой долг перед народом и национальной революцией – создать самое широкое народное, национальное единство, ибо только на этом пути возможно сплочение всех сил ради защиты интересов народной, национальной революции».

«Революционный комитет университетских студентов» в листовках и в своей газете «Эдетеми ифьюшаг» также требовал временного прекращения межпартийной борьбы в интересах создания «национального единства», ибо только так, провозглашал он, возможно защитить достигнутое

Это «национальное единство», провозглашенное контрреволюционерами, конечно, не имело ничего общего с подлинными интересами венгерского народа. Коммунисты подвергались травле, многие честные люди оказались в заключении, так что им в этом «единстве» никак не было места. Вне его оставались и те рабочие, которые охраняли находящиеся в общественной собственности предприятия, крестьяне, получившие землю в результате аграрной реформы, да и все честные люди, ненавидевшие власть господ и приверженные идеям социального прогресса. И как бы ни пытались враги социализма сделать это «единство» приемлемым, приклеивая к нему эпитеты «народное» и «национальное», на деле социальная база у них была весьма и весьма узкой. Зато это националистическое и антисоветское единство стало той основой, той платформой, на которой и произошла смычка Имре Надя и рыцарей «освобождения».

В те дни, когда начался разгул террора против коммунистов и всех прогрессивных сил, когда укрепившаяся реакция готовилась к антисоветской войне, Имре Надь, лелеял мечты о «национальном» единстве и широко распахнул двери и для правых сил, на деле порвал с силами социализма. В одной из своих работ, написанных уже после 4 ноября, он, пытаясь оправдаться, цепляется именно за понятие единства, заявляя: «Это национальное единство (в борьбе за независимость) включало в себя все классы и слои общества, все его политические течения». Однако упомянутое «единство» существовало лишь в тех рамках, в каких все правые силы сплачивались в интересах уничтожения социализма.

3 ноября опьяненный ощущением близкой победы кардинал Миндсенти в своем выступлении по радио уже говорил о «провалившемся режиме». В нескольких дежурных фразах он высказал похвалу «вооруженной борьбе народа», допустил антисоветские выпады, а потом перешел к изложению своей программы, заявив, что «старый режим окончательно сметен». Частью этой программы были угрозы наказания всех, «причастных к провалившемуся режиму и его наследников», которые «несут особую ответственность за свою деятельность». «Привлечение к законному наказанию, – грозил он, – должно последовать по всем линиям». Характеризуя свои социальные цели, Миндсенти отметил: «Мы хотим быть такой нацией и такой страной, которые стоят на основе частной собственности, ограниченной социальными интересами, и вдохновлены исключительно культурно‑националистическими идеями». Настаивал он и на новых выборах «под международным контролем». Хотя и не прямо, Миндсенти потребовал вернуть церкви отобранные у нее в 1945 г. и переданные крестьянам земли, заявив: «Мы с полным правом ожидаем, что церковь получит обратно все свои учреждения и объединения».

Итак, получившая поддержку международной реакции венгерская контрреволюция торжествовала. Но именно в эти дни истинные патриоты готовились к началу решительного наступления, которое окончательно смело контрреволюцию.

События первых дней ноября 1956 г. свидетельствовали: дело социализма в Венгрии в опасности. Откровенно, уже не маскируя свои подлинные интересы и цели, к власти рвались силы контрреволюции и буржуазной реставрации. Под руководством специального штаба генерала Б. Кирая представители мятежников принялись за организацию единых вооруженных сил контрреволюции и подготовку боевых действий против советских войск. По сути дела, на территории Венгрии складывался очаг войны, угрожая будущему не только венгерского народа, но и мирному существованию и безопасности Европы, всего мира.

Развернувшиеся в Венгрии события вызвали известное замешательство в рядах прогрессивных сил прежде всего на Европейском континенте. Кое‑кто в некоторых коммунистических и рабочих партиях начал колебаться и даже впал в пессимизм. Нашлись и такие люди, в основном представители интеллигенции, которые оказались заворожены демагогией контрреволюционеров и ревизионистов, которым по душе пришлись их лозунги «очищения социализма», «независимого и самостоятельного социализма», «национальных и демократических форм социализма», выступили против Советского Союза, отошли от принципиальных основ пролетарского интернационализма. И же не задумывались над тем, что же это за «очищение социализма», которое принимается с восторгом и поддерживается всей международной реакцией. Активисты этих партий, рабочие яснее видели суть событий.