Елена Шуваева-Петросян - Голоса Бессмертия. Книга воспоминаний армянских ветеранов Великой Отечественной войны

«Бои начались с 16 июля 1942 года, – рассказывает Сурен Гарегинович Мирзоян, – за Доном, в Донских степях южнее Клетского и Перелазовского районов вокруг реки Чир и Куртулак и до станицы Чернышевск (ныне Советская). В ожесточённых и кровопролитных боях наши войска отступали к городу Сталинграду. Здесь они должны были стоять насмерть и не пропустить врага, так как по приказу Гитлера город Сталинград должны были захватить 25 июля 1942 года и 1 августа провести парад Победы на площади Павших Бойцов (по данным разведки). Для гвардейцев каждый дом, каждый переулок, каждый подвал и каждый камень имели большое значение, и защищали они ценой своей жизни».

На войне не приходится долго ждать. Гвардейцы услышали команду начальника разведки майора Семёна Антоновича Глущенко: «Наступаем, всем расстегнуть воротнички гимнастёрок, закатать рукава, гимнастёрки заправить в брюки: с танков придётся прыгать на ходу, одежда не должна стеснять движений. Ребята, нам самым первым в дивизии довелось ударить по фашистам. Оправдаем же это доверие…» Он выждал мгновение и приказал: «По машинам! – И окликнул разведчиков: – Мирзоян, Гречаный, вы со мной, на головную машину».

Бойцы быстро устроились на танках, облепили их ветками. Двигатели рыкнули из-под гусениц, взметнулись облака пыли. Покачивая длинными стволами орудий, танки, один за другим, покатили в пустынную и тихую предрассветную степь.

Разведчик Григорий Гречанов вспоминает о том, как на Сталин-градском фронте разведчики 33-ей гвардейской стрелковой дивизии 62-ой армии доставили из штаба немецкой 16-ой танковой дивизии первого «языка»: «Танк, на который мы сели с Мирзояном, был назначен в передовой дозор, мы двигались впереди остальных машин, приблизительно в километре от них…

Ехали час-полтора. Стало светло. Невдалеке от станицы мы задержали двух гражданских лиц, которые сообщили, что в станицу прибыла немецкая воинская часть… Готовят еду, отдыхают. Многие солдаты и офицеры разошлись по домам, наверное, спят. Глущенко приказал мне и Мирзояну скрытно выдвинуться к станице, взять пленного, а если случится неудача, то отходить к танкам, которые будут находиться в засаде. Соблюдая все меры предосторожности, дошли до станицы. Прислушались: тишина. Только где-то петух покрикивал да кто-то из офицеров на гармошке играл нашу «Катюшу». Переглянулись мы с Суреном Мирзояном – берём его. По картошке поползли к саду, откуда слышалась гармошка. В саду ползли от дерева к дереву, фриц все играет и играет, а мы всё ползём и ползём. Вот уже совсем близко до него, за кустами смородины наигрывает. Играй, играй, будет тебе сейчас «Катюша»! Сурен поднялся, шагнул за куст, я за ним. Слышу – удар, вздох. Смолкла гармошка. Ну и кулак у Сурена! Заталкиваю фрицу пилотку в рот, вижу, вроде и не дышит фашист: «Ничего, очухается, – шепчет Мирзоян. – Айда быстренько назад…» Хорошенькое дело – «быстренько!» Фриц оказался здоровенный, толстый, и где только успел брюхо такое отрастить? Тянем мы его через сад, через огород, а сами ждём: вот-вот всполошатся фашисты – отчего это гармошка смокла? Да врежут по нам из пулемётов. Мука – тащить «языка». К тому же вижу – мёртв фриц. «Давай бросим, – говорю Сурену, – я же его совсем не сильно ударил…» И, верно, прошло ещё полчаса, мы уже за станицей были: волочим фрица, уродуемся, вдруг шевельнулся он, завертел глазами. «Ух, гад, притворялся! – проворчал Мирзоян. – На нас вздумал кататься?» Стоим мы с Мирзояном, гимнастёрки от пота хоть выжимай, лица мокрые, дышим, как загнанные. «Вот как дам сейчас!» – говорит Сурен и сжимает свой железный кулачище. «Постой», – говорю. А фрицу: «А ну, гад, бегом!» Помчались по степи, устроили кросс «языку». Наверное, он на пуд похудел, запомнит, если жив будет, ту пробежку по донской степи…»

В книге «Сталинградцы – творцы Победы» Сурен Гарегинович подробно, день за днём, рассказывает, что творилось в Сталинграде и на подступах к городу: «В ночь на 16–17 июля рота разведчиков и автоматчиков во главе с Глущенко прорвали с северо-восточной стороны села линию обороны противника. В тоже время с юга в село вошли танки, открывшие ураганный огонь по врагу, а за ними цепочкой продвигались десантники, казаки, сибиряки-уральцы, гвардейцы-кавказцы, тихоокеанские моряки, североморцы, отважные танкисты, незаменимые «Боги войны» – артиллеристы, минометчики «Катюша», бронебойщики Донбасса, автоматчики и разведчики Сталинградского фронта… Наши стойкие танкисты наводили ужас на противника. Танк «За Родину» Дмитрева, танк «Суворовец» Сагателяна, танк «Уралец» Иванова, танк «За Сталинград» Харченко и Самсонова. Немцы в панике бросились бежать, не ожидая такого нападения. Отныне смерч пронесся по донской степи…»

Противник был напуган таким напором. Секрет успешного продвижения советских войск крылся во внезапных нападениях на врага, чётком взаимодействии всех атакующих групп из средств поддержки и непрерывном руководстве.

На следующий день, 18 июля 1942 года, в боевых листовках можно было прочесть: «Передовые ударные отряды 88-го гвардейского, стрелкового полка, под командованием коммуниста, отважного подполковника Петра Васильевича Евдокимова (в этих боях героически погибшего) с 17-го июля 1942 г. штурмовали и освободили станицу Чернышевский от немецко-фашистских захватчиков, отбили 3 яростные атаки врага, уничтожили 20 танков, 2 батальона мотопехоты, 18 авто-машин с продовольствием, 8 противотанковых пушек, 4 бронемашины, 3 мотоцикла, взято много трофеев». Дальше в листовке были написаны следующие слова: «Помни присягу свою, будь беспощаден и стойким в бою, трусы погибают, орлы побеждают, будем орлами, ни шагу назад!»

«Навсегда запомнился мне день 19-го июля 1942 года, когда многочисленные защитники Сталинграда начали героическую эпопею, которая ошеломила и восхитила весь мир, – вспоминает Сурен Гарегинович Мирзоян. – Для каждого воина 19 июля 1942 года стал священным и незабываемым днем, а для советской армии переломным пунктом великой битвы на Волге».

Внезапное появление этих могучих потенциальных сил в то время стало поводом для английской газеты «Стар», которая написала: «Сталинград поднялся как привидение…»

…И снова обратимся к страницам книги Сурена Гарегиновича Мирзояна, которую он закончил незадолго до смерти. Вот что он пишет первых днях Сталинградской битвы: «В тот же день на наш участок фронта хлынул невиданный до сих пор огненный град. Противник перешёл в наступление, подняв в воздух более 70 «юнкеров», тени чёрных хищников, шедших в сопровождении «мессеров», будто преградили путь солнечным лучам. Мы припали к родной земле, которая, как нам казалось, должна была вывести нас из этого страшного ада, ибо в создавшейся ситуации стиралась грань между жизнью и смертью, а надежда не умирала. Знойное солнце безжалостно жгло донские степи. Земля накалялась от неистового огненного смерча, от разрывов бомб. Казалось, ничто не может выдержать этот ураганный шквал.