Джеффри Клюгер - «АПОЛЛОН-13»

В этой тихой комнате-музее почти не было сувениров из четвертого, последнего и неудачного полета Лоувелла. Экспедициям, не достигшим своих первоначальных целей, не вручали Приз им. Хармона. Не давали наград им. Колиера космическим кораблям, которые взорвались, не закончив полет. Кроме кусочка теплового экрана, о полете «Аполлона-13» здесь напоминало письмо с поздравлениями от Чарльза Линдберга и лежавшие рядом с подоконником две реликвии с «Водолея», сгоревшего в атмосфере много лет назад: оптический прицел и мемориальная табличка, которая должна была крепиться на передней посадочной стойке.

Предоставив сувениры самим себе, Лоувелл отнес Элли на кухню своего комфортабельного дома в Хорсшу-Бэй, штат Техас, где он застал Мэрилин, беседовавшую с Джеффри и его женой Энни.

– Я полагаю, это ваше, – сказал он Джеффри, держа на себе свою внучку.

– Она что, полезла к вещам? – спросил Джеффри.

– Только собиралась.

– Ну, держись, – сказала Мэрилин, – В пути еще шестеро.

В ответ Лоувелл только улыбнулся – он не нуждался в этом предостережении. Шестнадцать лет они с Мэрилин и четырьмя детьми прожили в своем маленьком доме в Тимбер-Коув и привыкли к бурным выходным. Годы Тимбер-Коув, конечно, давно миновали и постепенно забывались, как и дни «Аполлона».

В середине 70-х семьи, жившие в пригородах вокруг Космического Центра, начали разъезжаться. Расселение начиналось медленно. Первым стал Нейл Армстронг, который объявил, что возвращается к себе в Огайо на должность профессором колледжа и промышленного консультанта. Майкл Коллинз уехал в Вашингтон на работу в Государственный Департамент. Фрэнк Борман ушел в «Восточные авиалинии». Но расселение было неизбежным. После посадки на Луну «Аполлона-11» в 1969 году опьяненные успехом стратеги «НАСА» запланировали отправить в начале 70-х еще девять ЛЭМов в девять разных мест на лунной поверхности. По этим радужным сценариям к восьмидесятым на Луне должна была быть построена первая постоянная база в одном из мест, разведанных предыдущими экспедициями.

Этого, конечно, не произошло. К началу экспедиции «Аполлон-13» уже был отменен полет «Аполлон-20», павший жертвой экономии администрации и вопросов народа, зачем стране возвращаться на Луну, когда она уже доказала свое первенство. После «Аполлона-13», когда чуть не погибли трое астронавтов, под это космическое сокращение быстро попали «Аполлон-19» и «Аполлон-18». Вашингтон согласился, что, раз, «Аполлоны» с «14» по «17» уже оплачены, то они пройдут, как намечено, и в течение двух с половиной лет в эти последние четыре экспедиции на Луну отправятся двенадцать астронавтов-счастливчиков.

В декабре 1972 года, когда в Тихом океане приводнился последний лунный экипаж, некоторые члены сообщества пилотов-испытателей, воспитанных программой «Аполлон», приняли решение остаться. Фрэду Хэйзу, который упустил свой шанс высадиться на Луну из-за невезения с испорченным сервисным модулем, неопределенно пообещали командование «Аполлоном-19». Когда эта экспедиция была отменена, пилот ЛЭМа участвовал в первых испытаниях прототипа корабля «Спэйс-Шаттл» и в конце 70-х перешел на работу в «Грумман». Кен Маттингли, который по счастливому стечению обстоятельств и отсутствию антител на корь не попал в команду несчастного «Аполлона-13», в конечном счете, удачно слетал на борту «Аполлона-16» и тоже применил свои летные качества в программе «Спэйс-Шаттл». Дик Слэйтон, которому в 1959-м пообещали полет в космос, а потом списали в 1961-м из-за сердечной аритмии, упорно добивался включения в отряд астронавтов. В 1975 году он, наконец, был назначен в экипаж «Аполлона», с которого стряхнули пыль ради политически бесценной, но бесполезной для науки, стыковки с космическим кораблем Советского Союза на околоземной орбите.

– Я хочу тебя предупредить, – сказал Крис Крафт в телефонном звонке своему начальнику по «НАСА» Джорджу Лоу, когда составлял список экипажа этой экспедиции, – что я собираюсь рекомендовать на этот полет Дика. Если у тебя с этим возникнут какие-нибудь проблемы, лучше скажи мне, и я сам этим займусь.

– Но почему именно Дик, Крис? – утомленно спросил Лоу, который прежде уже спорил с Крафтом на эту тему, – У тебя что, больше никого нет на этот полет?

– Хочешь знать почему? – сказал Крафт, – Потому что мы слишком долго зажимали этого парня, Джордж. Вот почему. И это достаточная причина.

Позже тем летом Слэйтон вместе с Томом Стэффордом и Вансом Брандом погрузился в кабину последнего «Аполлона» «НАСА» и, наконец, взлетел ввысь, о чем мечтал больше пятнадцати лет.

За исключением этих и некоторых других пилотов, большинство других людей, принятых в «НАСА» в первые дни лунной программы, ушли, когда Агентство сменило свои ориентиры. Джим Лоувелл покинул отряд астронавтов в 1973 году, сначала работая в морской компании, а потом в компании связи. Харрисон Шмит, пилот ЛЭМа «Аполлона-17», вернулся в Нью-Мехико и был выбран в Сенат США. Даже Джек Суиджерт, который не мыслил себя без космических полетов и не сомневался, что останется в Агентстве, решил больше не испытывать свою небесную судьбу и вернулся в Колорадо, где он тоже занялся политикой.

Как и Шмит, Суиджерт сначала баллотировался в Сенат. Но, в отличие от Шмита, он проиграл выборы. В 1982 году бывший астронавт снова выдвинул свою кандидатуру, теперь уже в палату представителей, и на этот раз победил. Однако за месяц до его ноябрьских выборов Суиджерту поставили диагноз особо тяжелого случая лейкемии. Он умер в январе, за три дня до намеченной инаугурации. «Бедный Джек», – часто думал Лоувелл, – «Все для тебя начиналось так хорошо, но всегда заканчивалось плохо».

Конечно, весной 1970 года, когда Суиджерт, Лоувелл и Хэйз вернулись из лунного полета, все трое были по-настоящему счастливыми. В 12:07 дня по хьюстонскому времени командный модуль «Одиссей» опустился в Тихий океан, страна вздохнула с облегчением, а эта новость стала самой громкой и продолжительной после возвращения Джона Гленна из первого американского орбитального полета восемь лет назад. «Астронавты совершили мягкую посадку точно в цель, невредимыми после их четырехдневного испытания», – восклицала «Нью-Йорк Таймс», – «Посадку капсулы приветствовали аплодисментами, сигаретами и шампанским».

После того, как космический корабль коснулся воды, Лоувеллу, Суиджерту и Хэйзу помогли перебраться в спасательный плот – сначала пилоту ЛЭМа, потом пилоту командного модуля, а затем командиру – и подняли в парящий вертолет. Приземлившись на палубе «Айво-Джима», покачиваясь, с бледными улыбками они вышли из вертолета под приветственное «Ура!» моряков и их спустили вниз. Потом подвергли послеполетным обследованиям, которые не выявили ничего удивительного, кроме почти хорошего здоровья. В дополнение к инфекции и лихорадке Хэйза, все трое испытали обезвоживание. У всех троих обнаружились типичные для усталости симптомы: легкое головокружение и нарушение ориентации. Все трое значительно убавили в весе. Весивший 77 кг перед полетом Лоувелл потерял больше всех: шесть с половиной килограммов за шесть дней.