Анна Седокова - Я сильная. Я справлюсь [litres]

При этом ни разу в жизни я не догадалась записать дуэт с каким-то музыкантом, который, наоборот, вытянет меня и выведет на новый уровень популярности. Можно же было приложить усилия, записать дуэт с Димой Биланом или, скажем, Григорием Лепсом. Такой дуэт многое мне бы дал. Но я никогда не просила помощи у более сильных, а всегда старалась помочь тем, кто в тот момент был слабее. Наверное, я помогла слабым, потому что боялась попросить помощи у сильных. И очень зря.

А истина в том, что невозможно помогать людям в тот момент, когда помощь нужна тебе. Чтобы эффективно помогать, ты должен быть для этого наполнен сам, должен быть в ресурсе. Недавно узнала очень правильную мысль: чтобы стать профессионалом, необходимо постоянно общаться минимум с пятью профессионалами, которые преуспели в нужной тебе отрасли. И, думаю, это верно. Только поймите правильно, речь о блате тут совсем не идет. Речь идет о передаче опыта. Я должна впитывать их опыт, их энергетику, их мысли по поводу того, что происходит в шоу-бизнесе. И учиться, и делать выводы. Люди, с которыми ты общаешься, должны быть умнее тебя.

(И вот тут самое время вспомнить мою любимую присказку, которая звучит так: «Если ты самый умный в комнате – выходи из этой комнаты».)

Я же всю жизнь шла по другому пути. Я хотела помочь всем вокруг и при этом не осознавала, что прежде всего помощь нужна мне самой. Мне надо было самой наполниться, а уж потом делиться с другими. Это касалось не только карьерных вопросов. В отношениях с мужчинами была та же самая картина. Кстати, вернемся к отношениям.

Итак, у нас с Майком родилась Моника. Она появилась на свет в Cedars Sinai – самой лучшей американской клинике, где рожают своих детей все голливудские звезды. Мы радовались, были абсолютно счастливы. Слегка омрачало ситуацию то обстоятельство, что у нас были куплены билеты на концерт группы Maroon 5, и у меня было ровно два дня на то, чтобы прийти в себя после родов. Майк сомневался, что я смогу в таком состоянии идти и смотреть на выступление группы, но мне очень хотелось туда попасть. К тому же я очень хотела, чтобы Майку было весело и чтобы он не думал, что я какая-то там ленивая жена, которая не может пойти с ним на концерт из за такого пустяка, как роды. И я ему сказала:

– Даже не думай, заезжай за мной, я буду готова. – Наглоталась каких-то таблеток, которые мне дал доктор, они поставили меня на ноги. Я съездила на концерт, была там идеальной спутницей, веселой и прикольной, а потом вернулась назад в больницу.

Я очень старалась быть идеальной женой. Да, конечно, иногда мы ссорились, не без этого, но старались мириться как можно быстрее. Мы были молоды, жизнь подкидывала нам испытания. Некоторые мы не прошли.

Через несколько недель после рождения Моники мне опять позвонили с проекта «Подиум» и позвали работать. Я уже тогда подала документы на гринкарту, но мне ее никак не одобряли, полулегальное существование доставляло массу хлопот. Нужно было во что бы то ни стало предпринять какие-то шаги. И в этот момент раздается звонок, и мне говорят: «Здравствуйте, Анна, мы хотим вас пригласить стать ведущей проекта „Подиум“». Я подумала, что ослышалась. «Подиум» – огромный американский проект, его вела Хайди Клум, потом он стал международным. И вот меня приглашают его вести. А я только родила ребенка, прибавила 20 килограммов и совсем не горю желанием все бросать и лететь в Москву. «Не полечу никуда», – говорю. «Нет, – говорят на том конце провода, – мы хотим видеть в качестве ведущей только вас. 30 тысяч долларов. Приезжайте». Я в шоке звоню своему адвокату, и она говорит: «Немедленно соглашайся. Это гениальная возможность! Это проект, узнаваемый в Америке, как только ты его проведешь, тебе сразу дадут гринкарту». Но тем не менее я все еще не могу решиться, два раза отказываю им, они звонят снова и снова. И в этот момент происходит следующая история. У Майка в Америке был друг. Знаете, у каждого мужчины должен быть такой друг, который ведет его не туда. Который едва появляется, и тут же начинается какое-то безудержное веселье, гулянье и тусовки. Эдакий человек-праздник, неизменно возникающий около мужчины, у которого есть деньги. Разумеется, отдыхает этот друг исключительно за счет этого мужчины. Вот такой друг был и у Майка. Он жил у нас дома. Больше жить ему было негде. И вот однажды мы поехали кататься на вейк-серфинге. Есть такой вид спорта, для которого нужны катер, доска и фал. Катер тянет спортсмена, спортсмен держится за фал, а сам балансирует на доске. И мы поехали ради этого развлечения в Лас-Вегас. Причем мы все помним, что я только родила ребенка, и мне бы, по-хорошему, не по Лас-Вегасам скакать, а дома с малышкой быть, но это бы значило, что я превратилась в скучную унылую жену, неспособную составить компанию своему мужу. А мне бы не хотелось, чтобы он обо мне так думал. Я собрала остатки сил и поехала с ними.

Контракт стал первой трещиной между нами. Как будто я летела на белых крыльях в розовых облаках и тут вдруг бабах – со всей дури об стенку треснулась

Мы сели в катер: друг за руль, я в качестве пассажира, Майк прыгнул в воду и начал готовиться к старту. Друг дает катеру старт, но путает рычаги, и лодка, вместо того чтобы ехать вперед, движется назад. Наезжает на Майка и винтом перерубает ему обе пятки. Мы в ужасе несемся на берег, наскоро бинтуем Майку ноги, приезжает «Скорая», летит с ним в больницу. Приезжаем туда и первым делом, естественно, слышим вопрос: «Есть у вас страховка или нет? Без страховки эта операция будет стоить 200 тысяч долларов». И пока врачи делают сложнейшую операцию – вставляют железные штыри Майку в ноги, – я пытаюсь вспомнить, что у нас со страховкой. Дело в том, что за сутки до этого мы подписали договор на новую страховку. Мы заполнили все бумаги, и я должна была положить их в конверт и отправить на почту. Но моя голова, забитая мыслями о новорожденном ребенке, работала тогда крайне плохо и не могла мне дать ответ – я отправила эти бумаги или все-таки нет. Я тогда с трудом вспоминала даже рецепт куриного супа. Но сейчас речь шла о сотнях тысяч долларов и нашей жизни. Нет или все-таки да? Три дня я терзалась этими мыслями, понимая, что моя забывчивость могла мне стоить 200 тысяч долларов. Это был бы очень серьезный удар. Три дня я не спала, а на четвертый врачи сообщили нам, что наша страховка одобрена и платить за операцию нам не надо.

Через какое-то время после этой операции мужа привозят домой. Он лежит, передвигаться может только на инвалидном кресле, обе ноги у него забинтованы. К нам приезжает вся его семья, в доме полно людей, все ему помогают. Мужу было сложно, но, мне кажется, больше всего его беспокоило то, что я видела его таким беспомощным. Он стал избегать меня. И, когда мне третий раз позвонили с «Подиума» и еще раз попросили подумать над их предложением, он сказал: