Макс Ронге - Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке

К тому времени уже великолепно работал главный разведывательный пункт в Инсбруке, возглавлявшийся гауптманом Эрихом Родлером, а разведпункт в Граце получил обратно своего проверенного временем начальника гауптмана Николауса фон Афана. Однако нашу просьбу прикомандировать одного офицера к консульству в Болонье, являвшейся важным железнодорожным узлом при возможном развертывании итальянских войск, министерство иностранных дел, к сожалению, отклонило. Но уже в феврале оно согласилось направить гауптмана Готтхарда Шульгофа в Лозанну в качестве вице-консула, перед которым была поставлена задача по установлению особого наблюдения за французской Швейцарией.

Сама же Швейцария решила придерживаться строгого нейтралитета и могла решиться на вступление в войну только при условии его нарушения. Однако предугадать, пойдет ли в решающий момент разрыв между народами немецкой и французской Швейцарии дальше или нет, когда разлом прошел через всю Европу, было невозможно.

Хорошо содействовали разведывательной службе консулы в Венеции, Неаполе и Милане. Надо заметить, что произошедшее 13 января 1915 года сильное землетрясение в средней части Италии сыграло нам на руку, так как на некоторое время охладило воинственный пыл итальянцев.

Между тем решения союзного командования начали приобретать вполне осязаемые формы, и 15 января мы с полковником фон Хранилович-Шветассин и немецкими офицерами разведки гауптманом Гюнтером Францем из штаба Верховного командования «Восток», а также гауптманом Грато из армейской группы фон Войрша смогли наметить мероприятия по маскировке переброски германского корпуса в Карпаты. По моему предложению в середине января один немецкий батальон отправился в Банат [181] Банат – историческая область в Центральной Европе, получившая название от титула «бан» и разделенная в настоящее время между Сербией, Румынией и Венгрией. (Южную Венгрию), чтобы ввести сербов в заблуждение и скрыть прибытие более крупных германских сил. Конечно, переброска батальона должна была осуществляться так, чтобы привлечь к себе максимальное внимание противника. Такое позволяло предположить, что шпионы посчитают, будто бы и другие следующие за ним немецкие части последуют в том же направлении.

Одновременно военный атташе в Софии должен был распространить сообщение о прибытии квартирьера по вопросам размещения в Банате трех немецких корпусов. И надо сразу отметить, что введение противника в заблуждение полностью удалось, о чем свидетельствуют архивы сербского Генерального штаба. Даже в конце февраля сербы были твердо убеждены, что в Банате находится по меньшей мере один немецкий корпус.

В результате в Карпаты от сербской границы во второй половине января смогли незаметно отойти пять германских дивизий, а в начале февраля, когда распространение сыпного тифа сделало сербскую армию непригодной к осуществлению наступательных действий, еще две дивизии.

А вот мероприятия по ограничению права почтовой и телеграфной переписки, которые были призваны способствовать маскировке этих передвижений, немецким войскам помогли не так, как хотелось бы. В отношении же железнодорожных инстанций необходимое молчание соблюсти вообще не представлялось возможным. Поэтому в целях предосторожности им тоже пришлось передавать фальшивые сведения.

Между тем для Главного командования раскрытие тайны оказалось не таким уж нежелательным. Ведь заметив переброску немецких войск, русские были вынуждены тоже в срочном порядке направить в Карпаты один корпус из 10-й армии, что значительно облегчило планировавшийся разгром этой армии в мазурском сражении [182] Имеется в виду Августовская или Восточно-прусская операция 1915 г., называемая в немецкой литературе Зимним сражением в Мазурии, – наступление 8-й и 10-й немецких армий против 10-й русской армии в ходе Первой мировой войны 7—26 февраля 1915 г. в районе города Августов, имевшее серьезные стратегические последствия. Благодаря стойкости солдат 10-й армии, и прежде всего бойцов 20-го корпуса генерала П.И. Булгакова и соседнего 3-го Сибирского корпуса, был сорван весь план германского командования на 1915 г. по разгрому русского фронта. Немцам пришлось по ходу кампании импровизировать, и в итоге нанести поражение русским армиям они не смогли – для Германии кампания 1915 г. закончилась провалом. .

Тем временем на Карпатах в Северо-Восточной Венгрии русские благодаря проживавшим там дружественно расположенным к ним русинам чувствовали себя как дома. К тому же всюду проходимые и покрытые большими лесами горы благоприятствовали перемещению шпионов, а имевшихся в тех районах сил для надежного перекрытия всех тропок явно не хватало. Действию русских шпионов содействовали и патриархальные отношения, царившие в немногих более-менее крупных населенных пунктах. В важном центре Унгвар [183] У н г в а р – до 1918 г. венгерское название города Ужгород (Украина). положение об обязательной регистрации прибывших не действовало, а городской голова со своими шестью полицейскими имел так много другой работы, что заниматься шпионами просто не мог. В общем, это был настоящий шпионский рай.

Перелома в такой ситуации удалось добиться только тогда, когда армейское Верховное командование во время тяжелых боев с русским «паровым катком» перебросило в этот район органы контрразведки. В результате уже вскоре один за другим последовали аресты. В частности, был задержан человек, выдававший себя за фельдфебеля. По пуговице, являвшейся опознавательным знаком русских агентов, его удалось разоблачить.

Вызвал также подозрение наш собственный агент Хмитек, вернувшийся в веселом настроении на крестьянской подводе через русские линии в сопровождении человека, маскировавшегося под кадета. Его решили задержать и обыскать. Однако поиски шпионской контрабанды при обыске телеги и его личном досмотре ничего не дали. Хмитека отпустили, но установили за ним наблюдение. Когда он вторично отправился в качестве нашего агента на задание, за городом его задержали и снова обыскали. При этом на планке воротника рубашки у него обнаружились цифры, которые, как вскоре выяснилось, обозначали номера частей, располагавшихся на Ужоцком перевале. Этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы полностью изобличить предателя вместе с его бывшим сопровождающим.

Кроме того, благодаря установленному пристальному наблюдению за кадетом польского легиона Ясельковским, являвшимся агентом 3-й армии, обнаружилось, что он является двойным шпионом. На обратном пути он избрал дорогу через Унгвар, а по прибытии сообщил, что задание по подрыву железнодорожного моста между Ярославом и Перемышлем выполнено. Причем в качестве доказательства этот двойной агент привел газетные вырезки, подтверждавшие его доклад. Однако уже только сам способ возвращения Ясельковского через русские линии вызвал у нас подозрение, и мы, естественно, перепроверили доложенную им информацию. Как и предполагалось, сообщение о взрыве моста не содержало ни слова правды. Тогда стало окончательно ясно, что фальшивки в газетах появились по указанию русского Генерального штаба, желавшего таким образом обеспечить достоверность доклада этого шпиона.