Макс Ронге - Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке

В своей книге «Примечания войны» генерал Капелло [199] Капелло Луиджи Аттилио (1859–1941) – итальянский генерал-лейтенант. Командовал пехотным полком, затем бригадой, дивизией, а с 28 сентября 1915 г. – 6-м армейским корпусом, действовавшим в районе Горицы. 28–29 июня 1916 г. на позиции его корпуса была проведена химическая атака. С 12 сентября 1916 г. командовал 22-м, затем 5-м и 6-м армейскими корпусами, Горицкой группой войск и армией. В марте 1918 г. снят с поста, а в 1919 г. отдан под суд, разжалован и уволен из армии. После прихода к власти фашистов вступил в фашистскую партию, но в 1923 г. был из нее исключен за принадлежность к масонской организации. В 1925 г. арестован и обвинен в подготовке покушения на Муссолини. После этого он был брошен в тюрьму и освобожден только в 1936 г. сетовал на непрозорливость и неспособность итальянского руководства организовать полноценную разведку. Ее небольшие действительно полезные силы оказались распыленными по многим разведорганам при министерстве иностранных дел, премьер-министре, военном министерстве и Верховном командовании. Неудивительно, что они давали настолько отрывочные данные, что это привело к мнению, будто бы итальянцам противостояло 20 австро-венгерских дивизий, то есть не менее 220 батальонов. Некоторые говорили даже о 300 батальонах. Видимо, это и явилось основной причиной столь осторожных действий итальянских войск. К тому же, как в начале июня доносили наши агенты, у них возникли серьезные трудности с развертыванием тыловых частей.

Несмотря на активное содействие итальянцев, проживавших на нашей территории, разведкой противника были достигнуты такие плачевные результаты, что это являлось настоящим позором. Такое признавал даже генерал Скиарини в своей книге «Армия Трентино». И тот факт, что 15 апреля нам удалось выйти на след широко разветвленной банды предателей и итальянских шпионов, а также арестовать ее главаря учителя Эрмано Мрачига, не может служить объяснением слабой результативности итальянской разведывательной службы.

Об этом прямо говорит итальянский писатель Альдо Валори в своей книге «Итало-австрийская война 1915–1918 гг.». В ней он, в частности, констатирует, что разведывательная служба мало помогала генералу Кадорне, а тот, в свою очередь, придерживался мнения, что разведка вообще бесполезна. Такое его суждение якобы основывалось на том, что если разведслужба и раскроет оперативный план противника, то изменить его все равно нельзя, а следовательно, лучше опираться на свои расчеты и логику. Поэтому неудивительно, что разведслужба при генерале Кадорне, несмотря на наличие огромных денежных средств, все время работала слабо, и в результате главнокомандующий не имел достоверных сведений о положении войск и намерениях противника. Между прочим, косвенно это подтверждает и сам Кадорна, так как в его труде «Война на итальянском фронте» о работе разведывательной службы не проронено ни единого слова. Всю вину в постигших итальянцев неудачах Кадорна сваливает на опубликование Францией сведений о выходе Италии из Тройственного союза и о Лондонском пакте, что заставило после отставки Саландра прибегать к средствам сокрытия истинных намерений итальянцев. Однако все расчеты на внезапность выступления против Австро-Венгрии развеялись как дым.

Тем не менее острота военно-политической обстановки, сложившейся вокруг центральных держав, даже после столь неосторожных публикаций заставила наше командование выделить для действий на Итальянском направлении весьма слабые силы. О действенном же усилении там войск решение было принято только тогда, когда в намерении Италии объявить нам войну не осталось ни малейших сомнений. При этом, чтобы не помешать дальнейшему победоносному наступлению, с северного фланга нашей группировки в Галиции была снята только небольшая часть войск.

Главные же силы снова выделялись 5-й армией, действовавшей на сербском фронте. А чтобы не вызвать активных действий со стороны сербов снятием почти всех наших линейных частей, в Срем была переброшена нуждавшаяся в пополнении и довольно слабая немецкая дивизия. При этом германские островерхие каски планировалось усиленно демонстрировать на Саве, чтобы создать впечатление о наличии там больших немецких подкреплений. И надо признать, что благодаря этой демонстрации у разозленных сербов совершенно исчезло всякое желание пойти навстречу требованиям Антанты и начать наступление одновременно с итальянцами. Форсирование Дуная возле города Оршова, намеченное на 22 мая, было ими отложено, а наступление на Албанию, чтобы компенсировать потерю гарантированной итальянцами Далмации, они начали только в начале июня. Черногорцы же поспешили организовать наступление на Скутари, и мы лишились хорошего источника информации, поскольку наше генеральное консульство во главе с консулом Халла вынуждено было оттуда выехать.

В начале мая союзные командования армий центральных держав намеревались нанести удар по Сербии при содействии Болгарии и Турции. Раньше делать это было нецелесообразно, поскольку тогда мы не рассчитывали на глубокое вклинение в Галицию, считая, что наши войска там могут достичь лишь реки Сан. Достижением же успеха на Балканах планировалось положить еще одно очко в копилку побед первого года военной кампании.

В связи с этим важно отметить, что полковник Лакса получил от болгарского военного министра заверение в том, что его армия находится в боевой готовности к участию в совместном ударе. Однако, когда в середине мая болгарам было послано приглашение прислать своего представителя в германскую Ставку для обсуждения предстоящих операций, то ввиду угрозы вступления в бой Италии Болгария сослалась на свой нейтралитет.

Тогда пошли слухи, что у армейского Верховного командования в Тешене возникли мысли использовать натянутые отношения между Сербией и Италией и начать с сербами неофициальные переговоры. При этом их целью, к которой якобы следовало стремиться, являлось создание Балканского союза под руководством Австро-Венгрии. Вместе с тем утверждалось, что будто бы министерство иностранных дел не пошло на это вследствие венгерского стремления к гегемонии. Однако МИД в принципе не могло пойти на такой шаг, так как в результате последнего сербского наступления наш престиж на Балканах значительно упал.

С тех пор как Антанта стала все более активно вмешиваться во внутренние дела государств, и особенно после вступления в войну ненавистной грекам Италии, Греция внешне склонялась на сторону центральных держав. Однако это расположение было чисто платоническим, поскольку страх у нее перед Антантой был слишком велик. Поэтому Греция сознательно затягивала с окончательным ответом на наше предложение о строительстве на острове Корфу станции радиоперехвата, на что греческий Генеральный штаб принципиально не возражал. Такое, несомненно, было связано со встречным обвинением Италии.