Сергей Сухопаров - Судьба будетлянина

К многочисленным русским писателям, восприятие которых было в значительной мере искажено и замедлено аномальным развитием русской литературы в 20 веке после большевистского переворота, принадлежит и А. Крученых.

Его – одного из значительнейших русских футуристов, посвятившего свое творчество воплощению новых форм в поэзии и живописи, снискавшего большое признание на том этапе революции в искусстве – замалчивали и подавляли при установившемся режиме. Вместе с другими футуристами его оклеветали в историях литературы, но, по крайней мере, не арестовали и не убили.

На западе он встретил признание поклонников авангардизма, которое никогда не убывало. В 1973 году Владимир Марков издал в Мюнхене сборник его важнейших произведений, а потом шло постоянное, пусть и не очень обширное, исследование его творчества. Роземари Циглер (Rosemarie Ziegler) опубликовала тексты, взятые из московских архивов. Вызывающее стихотворение Крученых «Дыр бул щил», непременно входит в антологии и служит основным примером для иллюстрации «заумного языка», суть которого не в смысле, а в звуке и в фонетических играх с русским языком.

100-летие со дня рождения Крученых побудило два маленьких немецких издательства опубликовать в 1985 и 1986 годах переводы, причем издание в «Фриденауэр Прессе» (Берлин) созданной в соавторстве с В. Хлебниковым «Игры в аду» (1912) в сочетании с факсимиле написанного и иллюстрированного Натальей Гончаровой текста не только представляет интерес для библиофилов, но особенно удачно отражает эстетические цели футуристов.

В России только горбачевская перестройка открыла для Крученых путь к читателям и исследователям. Она избавила русскую литературу от семидесятилетнего раскола на «внутреннюю» и «зарубежную», отменила ложные оценки, согласно которым такие писатели как А. Ахматова, О. Мандельштам или В. Хлебников стояли на много ступеней ниже, чем, например, Д. Бедный, Н. Островский, А. Фадеев или Г. Марков. Футуристическая поэзия никогда не была обращена к широкому читателю, поэтому не удивительно, что ставшая ныне возможной в России литературная реабилитация Крученых идет медленно.

Предлагаемая биография была написана в Херсоне, ее автор, Сергей Сухопаров, принадлежит к ведущим поборникам того, чтобы Крученых вошел в русскую, издаваемую в России, литературу. С 1984 года он стал писать о Крученых в украинских газетах и содействовал проведению в 1986 году в Херсоне первого симпозиума по Крученых в связи со 100-летним юбилеем (программа дается в приложении). Он воспользовался и этим случаем, чтобы составить брошюру, где на 17-ти страницах содержится список важнейших произведений, некоторых исследований, биографический очерк и предлагаются темы для разработки научных работ об этом футуристе. Эта тетрадь тиражом в 300 экземпляров явилась вообще первой самостоятельной публикацией о Крученых после брошюры И. Терентьева 1918 года, относящейся ко времени совместной работы в Тифлисе «Крученых грандиозарь» (16 страниц) и московского сборника 1925 года «Жив Крученых!» (45 страниц) с текстами Б. Пастернака, С. Третьякова, Д. Бурлюка. Т. Толстой-Вечорки и С. Рафаловича.

Собственно, сегодня, по окончании советской эры, политические препятствия не мешают уже опубликовать произведения революционера в языке, не вмещавшегося в филистерскую концепцию соцреалистов, или книгу о нем. Но вся деятельность бывших советских издательств пошатнулась вместе с социалистической экономикой, так что автор из Херсона не нашел возможностей печататься. Германский фонд промышленных предприятий для поддержки науки помог ему приехать в Германию, благодаря чему он сумел завершить в Кельне работу над книгой. Спасибо Фонду. Общество друзей Кельнского университета предоставило финансовую помощь для печатания. Книга с технической точки зрения продолжает традиции книг Крученых: автор сам набрал текст, тираж в моей научной серии маленький. Чтобы дать наглядное представление об изданиях Крученых, к тексту Сухопарова были добавлены и иллюстрации. Для расширения возможностей дальнейшей научной работы о Крученых была составлена самая полная до сих пор библиография его самостоятельных изданий.

Кроме сборника В. Маркова 1973 года и изданий Р. Циглер (содержащих и важные комментарии), в Москве недавно появились две перепечатки – «Четыре фонетических романа» (1990) и «Кукиш прошлякам», изданный С. Кудрявцевым в его новом московском издательстве «Гилея» в 1992 году. Сюда включены тексты «Фактура слова» (1923), «Сдвигология русского стиха» (1922) и «Апокалипсис в русской литературе» (1923), то есть поэтически-теоретические произведения, которые свидетельствуют об актуальности авангардистских высказываний Крученых.

Геннадий Айги, который написал предисловие и который в Москве выступает за внимание и почтение к Крученых, называет его там «Неизвестнейший из знаменитейших». Хотя «неизвестнейший» как определение на западе не действительно, но эта книга Сухопарова, как и издания текстов, направлена на то, чтобы заполнить пробел в познании русской литературы и помочь дальнейшим исследованиям.

Вольфганг Казак

В трагической истории русского поэтического авангарда есть особо печальная страница – судьба поэта и художника Алексея Кручёных. Выдающийся реформатор русского стиха, оригинальнейший критик, неутомимый и непримиримый новатор, он, по выражению Н. Харджиева, прошёл «сквозь палочный строй дореволюционной газетной критики», 1 а в советское время был предан жесточайшему остракизму и почти на сорок лет – с 1930 по 1968 гг., то есть, до конца жизни, – отлучён от официальной литературы. Он был единственным из всех кубо-футуристов, кто чудом уцелел в вихрях страшных лет: художник Владимир Бурлюк погиб на фронтах первой мировой войны (Салоники, Италия, 1917 г.); его брат, поэт Николай Бурлюк, трагически погиб в эмиграции (Шанхай, 1920 г.); их старший брат, «отец российского футуризма» Давид Бурлюк, в 1920-ом г. эмигрировал в Японию (а оттуда, два года спустя, навсегда поселился в США); Велимир Хлебников умер от истощения и болезней в 1922 г. в далёкой от российских столиц деревне Санталово Новгородской губернии; «громовержец» Владимир Маяковский застрелился в 1930-ом г.