Анатолий Криворучко - Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне

Вскоре после сентябрьского (1975 года) визита Саддама Хусейна в Париж состоялась конфиденциальная беседа израильского премьера Ицхака Рабина с министром иностранных дел Игалом Алоном. Глава внешнеполитического ведомства докладывал Рабину о только что обобщенных секретных материалах по ядерной программе Ирака. Их суть такова: Ирак договорился приобрести у Франции 500-мегаваттный ядерный реактор; группа молодых иракских ученых-физиков направилась на учебу в Париж и Рим, а возможно, и в Москву; за солидную плату в Багдаде уже работают лучшие арабские технические специалисты. Алон предложил усилить слежку за иракскими подданными и их сподвижниками за границей, чтобы определять уровень их знаний и компетенции в ядерном деле. "Затем, — добавил он, — мы должны уничтожить лучших из них, прежде чем они закончат свою работу".

На мушке секретного ведомства бригадного генерала Ицхака Хофи (Моссад) оказались почти все иракские ученые-ядерщики — как за рубежом, так и в самом Багдаде. Этому во многом способствовали работавшие в этой области в Америке и Европе евреи, которые просто "за спасибо" готовы были помочь Земле обетованной по первой же просьбе ее агентуры.

В мае 1977 года премьер-министром Израиля был избран Менахем Бегин. Ему сразу же доложили об "иракской проблеме" и о решении Рабина "пока лишь отслеживать" активность Багдада за рубежом. "Мы должны сделать больше, чтобы остановить это безумие, — сказал Бегин шефу Моссад. — Нанесите по ним удар, и как можно сильнее".

В сжатые сроки и в абсолютной тайне Моссад разработал спецо-перацию под кодовым названием "Гора Мориак". Ее цель — уничтожение французских реакторов, прежде чем они достигнут иракских берегов. В течение 18 месяцев израильские агенты отслеживали изготовление иракского заказа на французском ядерном концерне "КНИМ", расположенном на побережье Средиземного моря. В начале апреля 1979 года поступила информация, что два ядерных реактора (основной и запасной) "Таммуз-1" и "Таммуз-2" (названные в честь июльской революции 1968 года в Ираке) готовы и переправляются в небольшой порт близ Тулона. Там их должен забрать иракский корабль и отвезти в Басру.

4 апреля 1979 года в Марсель прибыли три "туриста" с бельгийскими паспортами. Через два дня еще четыре "путешественника" прибыли в Тулон. В установленном месте они встретились, арендовали два грузовика и направились в живописный порт Ля-Сиен-сюр-Мер, где в специальном ангаре хранились реакторы. В ночь на 7 апреля к группе присоединились еще три человека. Быстро и профессионально они проделали проход на дальней стороне ангара, проникли внутрь и закрепили взрывные устройства непосредственно на реакторах. Для обеспечения отхода диверсантов был подстроен инцидент с автомобильной аварией у главных ворот хранилища. Как только охрана поспешила на помощь пострадавшей женщине, прогремел страшный взрыв. От реакторов, на изготовление которых ушло 300 тыс. часов рабочего времени и 17 млн долларов, остались лишь пепел и мелкие кусочки металла (4). Операция "Гора Мориак" своей цели достигла…

Буквально через две недели израильтянам стало известно, что премьер-министр Жак Ширак пообещал Саддаму Хусейну за счет французской стороны в кратчайшие сроки изготовить новые реакторы. Тут же большая группа иракских ученых прибыла для стажировки и обучения во французский ядерный центр в городке Сэклей и на другие спецобъекты, непосредственно связанные с атомной энергией. Началась "охота" по-моссадовски. Выслеживались самые одаренные ученые. Им предлагалось сотрудничество. В случае отказа — физическая расправа (убийство, отравление, "несчастный случай" в ходе банальной драки и т. д.).

Подобная вакханалия продолжалась в Европе вплоть до осени 1980 года. Убийства, взрывы в офисах проиракских компаний преследовали единственную цель — предостеречь Запад от ядерного сотрудничества с Ираком. Многие фирмы отказались иметь дело с Саддамом Хусейном. Но не французские…

К сентябрю 1980 года французы собрали новый реактор. Без особых проблем его доставили в Ирак и установили рядом с уже действовавшим советским реактором в заново отстроенном (фактически подземном) ядерном центре имени Июльской революции. Наладку аппаратуры вела группа (от 13 до 20 человек) французских специалистов. Когда началась 8-летняя ирано-иракская война, в течение первых 8 месяцев иранцы предприняли более 10 попыток разбомбить "Озирак". Но лишь однажды им удалось частично повредить внешнюю систему охлаждения реактора. В остальных случаях иранские "фантомы" либо уничтожались средствами ПВО Ирака, либо, встретив плотный зенитно-ракетный огонь, возвращались на свои базы, сбросив боекомплект куда попало.

Саддам торопил. Первоначально запуск реактора планировался на июль 1981 года. Но срок оказался нереальным. Французы попросили перенести его на сентябрь. К этому времени планировалось отладить все агрегаты, загрузить топливо, и тогда цепная реакция должна была выйти на расчетные (максимальные) параметры. Вождь согласился, но взял все работы под свой личный контроль. Он на сто процентов был уверен, что наличие у Багдада оружейного плутония сделает режим Хомейни более податливым, склонным пойти на прекращение огня на условиях Багдада. Кроме того, Саддам полагал, что перспектива обладания ядерной бомбой коренным образом изменит ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке. Ирак сравнится по военной мощи с Израилем, а арабо-мусульманский мир будет кружить в восточном танце под его дуду. (Если быть точным — под дудук, духовой инструмент типа флейты из абрикосового дерева.)

Между тем в израильском кабинете министров сформировалось устойчивое мнение: если Ирак создаст ядерное оружие, то оно незамедлительно будет пущено в ход не против Ирана, а против еврейского государства. В острой дискуссии обсуждались контрмеры. Министерство обороны, оперативное управление генерального штаба, военная разведка и Моссад были категорически против бомбардировки реактора. Их аргументы сводились к тому, что это приведет к нежелательным последствиям. Израиль потеряет многих друзей, Египет разорвет мирный договор, Багдад и Тегеран прекратят войну и объединятся против Страны обетованной. Не поймет и МАГАТЭ, представители которого наконец-то были допущены на объект и ничего подозрительного не обнаружили. А как быть с уже работающим под одной крышей советским реактором? Ведь "по ошибке" бомба может упасть и в "русский" отсек! Сама же бомбардировка на расстоянии 800 км — довольно опасная затея, если учесть, что в Ирак поступили новейшие советские зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) для малых и средних высот ("Стре-ла-2" и "Квадрат").