Анатолий Криворучко - Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне

Тогда осаждавшие вызвали подмогу — вертолеты "Апач". Противотанковые ракеты, которыми были снабжены эти машины, предназначенные преимущественно для борьбы с бронетехникой, превратили дом в развалины. В них и нашли четыре трупа.

Тела саддамовских сыновей были доставлены на международный аэродром Багдада. Там их опознал личный секретарь и телохранитель Саддама Хусейна Махмуд ат-Тикрити, который на всех заседаниях неизменно стоял за его креслом. В "колоде карт" первых лиц режима, разыскиваемых американскими оккупационными войсками, 39-летний Удей проходил как "туз червей", а 37-летний Кусей — как "туз треф".

Вот и верь теперь звездам. Еще в марте 2003 года иракский астролог ас-Сейд аль-Алюси, живущий в Лондоне, предсказал, что президентом Ирака после войны станет Кусей, младший сын Саддама Хусёйна. Провидец пообещал, что вождь отречется от власти и президентское кресло займет Кусей. Где теперь это кресло, где сам Кусей?

А ведь с 1995 года именно младшего отпрыска Хусейна считали "престолонаследником". На фоне неуправляемого старшего брата Удея, известного своими скандальными похождениями, Кусей выглядел просто молодцом. К тому же он курировал большинство силовых структур саддамовского Ирака, в том числе и республиканскую гвардию. Постепенно Кусей получал все больше постов в партийных и государственных структурах. Как и положено человеку, связанному со спецслужбами, Кусей был фигурой затененной — его имя редко попадало в скандальные хроники. Многозначительная деталь — в Ираке Кусей был известен под кличкой Змей.

Удей тоже имел прозвище — Абу Саран (по-арабски — волк). Кличка Удею нравилась, он ею откровенно бравировал. Хотя больше ему бы подошла другая кличка — Калигула. Садистская жестокость сочеталась в этом наследнике Хусейна с параноидальной тягой к сексуальным утехам. Многие люди исчезали в темницах из-за того, что сластолюбец возжелал их супругу или дочь.

Отец назначил Удея председателем олимпийского комитета Ирака, и это обернулось трагедией для всего иракского спорта. Те спортсмены, которые проигрывали в международных соревнованиях, подвергались пыткам, а иногда их просто убивали. В подвалах штаб-квартиры олимпийского комитета Ирака были устроены камеры пыток и тюремные застенки, где истязали несчастных. Удей был скор на расправу, и никто из приглашенных гостей на его вечеринки-оргии не знал, вернется ли он домой живым. Известен случай, когда Удей приказал убить офицера, который на такой вечеринке не позволил ему танцевать со своей женой. Другого офицера Волк застрелил только за то, что тот не отдал ему честь по всем правилам.

Когда американские войска вошли в Багдад и захватили апартаменты Удея, они обнаружили в них личный зоопарк со львами, подземный гараж с коллекцией роскошных автомобилей, а также винный подвал с изысканными напитками общей стоимостью более чем на миллион долларов. Особняк Удея носил отпечаток пристрастий своего владельца: повсюду фото и портреты женщин в стиле ню. После падения режима Хусейна в Багдаде была обнаружена частная женская тюрьма, принадлежавшая Удею. Зачем там содержались молодые узницы — нетрудно догадаться.

Однажды Саддам, доведенный до белого каления очередной выходкой старшего сына, собственноручно расстрелял из автомата его 70 иномарок. Того эта потеря не слишком расстроила: мол, дело поправимо. Но жизнь на широкую ногу требовала расходов, и, как рассказывали недоброжелатели, Удей обложил "оброком" компании, занимавшиеся экспортом. Он, кроме того, промышлял контрабандой нефти.

И если римский Калигула кончил жизнь на мечах собственных преторианцев, то Змея и Волка прикончила американская противотанковая ракета. Спустя четыре года после начала войны, в марте 2007-го сыновей и внука Саддама перезахоронили на главном родовом кладбище в Тикрите. Рядом с могилой отца и деда…

О многих ранее неизвестных страницах жизни сыновей вождя рассказал Латиф Яхья, сокурсник Удея по гимназии. Он был двойником "багдадского волка" в течение четырех с половиной лет, с 1987 по 1991 год. Сначала Удей был настроен по отношению к Латифу дружелюбно. Однажды Удей спросил Латифа, не хотел бы он стать сыном Саддама Хусейна. Тот ответил: мы все сыновья Саддама Хусейна. Он, Латиф, хотел бы служить иракскому вождю и отечеству в качестве офицера. Но стать двойником Удея он не хотел бы. Тот приказал его пытать. Латифу ничего не оставалось делать, как пойти на сделку с совестью.

О последних 15 годах жизни Латифа говорят шрамы на его теле. На коже следы от пуль, осколков гранат и ножевых ранений. Его били кнутом, оперировали и инфицировали. В двойника 11 раз стреляли, принимая за Удея Хусейна. В него стреляли три раза, когда он пытался сбежать от Удея. У Латифа плохо двигается левая рука: после бегства из Багдада его похитили члены Социалистической партии Курдистана и сломали ему руки. Два шрама на животе, которые он получил, бежав в Норвегию, — напоминание о мести со стороны режима. Что касается шрама на лбу, это "память" о его бывшей подруге, которая в Дублине швырнула ему в голову бокал. Ямочка на подбородке — след от операции, сделанной Латифу иракскими врачами, чтобы он еще больше походил на Удея.

Ямочки же на щеках — его собственные. Латиф унаследовал их от отца, багдадского торговца мрамором. Из-за них-то он против собственной воли и стал двойником Удея Хусейна. На него еще в молодости Латиф был похож настолько, что в гимназии их путали: полные губы, чуть скошенный подбородок, прямой затылок, круглое лицо. В своей книге, которая вышла в Германии, он рассказывает о своей жизни рядом с Удеем и вместо Удея — с 1987 по 1991 год. Двойник поневоле был его глазами и ушами. Ими он смотрел на пытки, насилия и убийства. Он подменял Удея на мероприятиях, которые были слишком опасны для подлинного сына диктатора (поездки на фронт) или слишком скучны (товарищеские встречи местных футбольных команд). "У Саддама был определенный шарм. У Удея — нет. За все четыре года он ни разу не вызвал у меня симпатии", — вспоминает Латиф.

Ни один специалист по Ираку не подвергает сомнению достоверность истории Латифа Яхьи. Хотя есть только шрамы на его теле; документов — никаких. Хотя очевидно, что Латиф Яхья исправно выполнял свою работу. Он учился медленно говорить и глотать звук "р", как Удей. Шепелявить он стал сам, потому что стоматологи вовремя не исправили ему прикус. Ему приходилось выучивать все жесты Удея. И сейчас в Манчестере после того, как сын диктатора был застрелен в Мосуле, в Яхье продолжает жить Удей. Он складывает большой и указательный пальцы, чтобы выделить ту или иную фразу. Он не любит этот жест, но никак не может от него отделаться. Как и от размашистых движений рук. Бывший двойник утверждает, что не может вспомнить свою настоящую походку. Он и сегодня действительно движется по холлу гостиницы твердым шагом, словно направляется к главе иностранного государства, чтобы пожать ему руку. Шагает походкой Удея, хорошо известной по прежним телерепортажам…