Владимир Губарев - А-бомба. От Сталина до Путина

Область работы: разработка принципов и технологии снаряжения».

Конечно, сам список кандидатов весьма любопытен: он показывает, что КБ-11 требовались специалисты разных направлений науки и техники. К сожалению, не все кандидаты оправдали доверие Курчатова и Харитона, некоторые не смогли справиться с невероятно сложными проблемами, которые им предстояло решать. Но несколько человек остались в Атомном проекте на всю жизнь.

В этом письме любопытно то, что Курчатов и Харитон впервые высказали свои соображения об основном научном персонале КБ-11. Как о тех требованиях, которые предъявляются к специалистам, так и об условиях их работы.

«Основным условием успеха работы, – пишут Курчатов и Харитон, – является создание сильного коллектива физиков».

Эти слова Берия подчеркивает.

Далее Курчатов и Харитон пишут о том, что в условиях изоляции должно быть достаточно большое число физиков, которых могли бы дискутировать, анализировать каждый эксперимент с разных точек зрения, если, конечно, в этом возникнет нужда. Впрочем, Игорь Васильевич и Юлий Борисович не сомневались, что такие дискуссии и анализы обязательно потребуются, а потому они сообщают Берии:

«Сложность и важность стоящих перед КБ задач настолько велика, что переход ряда физиков на работу в КБ был бы целесообразен, даже если это ослабит работу в некоторых других направлениях.

Поскольку лица, о которых в первую очередь идет речь, в большинстве случаев уже загружены важной и ответственной работой, привлечение их к работе в КБ может быть практически осуществлено лишь в случае, если им будет разъяснена важность предлагаемой им работы и условия ее выполнения».

По сути дела, Курчатов и Харитон доказывали, что гриф «совершенно секретно» должен быть снят для большой группы специалистов, привлекаемых к созданию бомбы.

Как ни странно, но Берия согласился сразу: в тот же день, то есть 13 апреля, на заседании Специального комитета при Совете министров СССР предложение Курчатова и Харитона было поддержано.

А через несколько дней на имя министра внутренних дел СССР С. Н. Круглова поступило еще одно письмо, теперь уже от Б. Л. Ванникова. Оно было по-военному лаконично:

«Для обеспечения строительства особо важных объектов – завода № 880 и КБ-11 Первого главного управления, – которые будут поручены выполнением министерству внутренних дел Союза ССР, убедительно прошу вашего указания дать следующие распоряжения:

1. Перевести до 15 мая с. г. Саровскую колонию несовершеннолетних преступников из г. Саров в другое место.

2. Дать указание о заводе в Саров для обеспечения строительства № 880 5000 чел. заключенных, в том числе 2000 в мае месяце и 3000 – в июне…»

Приказ министра был выполнен. В Сарове началось строительство КБ-11 и завода «Авангард», где будут собраны первые советские атомные бомбы.

А заключенных после того, как они отработают положенные сроки, отправят в Магадан. На всякий случай, чтобы они не разболтали о том, где находятся атомные объекты. Впрочем, никто из них и не подозревал, что именно они строят…

Никогда – ни раньше, ни позже – случайная геологическая находка не приводила к столь трагическим последствиям: сотни специалистов оказались в лагерях, а десятки – расстреляны. Это было так называемое «дело геологов», о подробностях которого даже сегодня знают немногие.

Список пострадавших насчитывает 120 страниц «Книги памяти», которая до сих пор выйти не может, так как данные постоянно обновляются и с каждым этапом рассекречивания документов, относящихся к 1949 году, число невинно пострадавших увеличивается. По мнению историков, этому процессу конца и края не видно…

А все началось с куска уранинита, который специально для Берии был доставлен в Москву из Восточной Сибири.

Поиск месторождений урана – главная задача геологов в 1948 году. К сожалению, им не везло – новых залежей найти не удавалось, а всем руководителям Атомного проекта СССР было ясно, что разведанными запасами не обойтись. Если бы добыча не велась в Германии и Чехословакии, то вообще говорить о создании ядерного оружия было бы бесполезно. Именно поэтому о каждом успехе геологов, даже ничтожном, немедленно докладывали в Москву.

И вдруг в Восточной Сибири найдет кусок уранинита! Это была фантастическая удача! О ней в специальном письме от 6 января 1949 года Берия сообщает Сталину. Уже сам по себе этот факт иллюстрирует то, насколько значимым было это событие.

В своем письме руководитель Атомного проекта, в частности, отмечает:

«Для разведки урана по заданию Специального комитета в 1948 г. министерством геологии было организовано свыше 200 специальных геологоразведочных партий и экспедиций с 12 отрядами самолетов, оснащенных сконструированными в 1948 г. новыми чувствительными радиометрическими приборами, позволяющими производить поиски радиоактивных руд с высоты 100–300 метров».

Естественно, приборы были весьма несовершенны, данные, полученные с их помощью, большей частью были ошибочными, но проводить испытания и доработки было некогда, а потому аппаратура из заводского цеха сразу же поступала в распоряжение геологов. Это не только приводило к ошибкам, но зачастую заканчивалось трагически. Самолеты вынуждены были летать низко, главным образом в гористой местности, а потому катастрофы случались регулярно.

Однако в своем письме Берия сообщал о другом:

«В конце августа 1948 г. в одной из таких экспедиций (Снежинской), посланных для обследования Восточной Сибири, была обнаружена с помощью приборов, установленных на самолетах, сильная аэрорадиометрическая аномалия в районе горного хребта Кодар (в сев. – вост. части Читинской области).

При наземной проверке аномалии геологи и радиометристы Снежинской экспедиции и выезжавшие на место специалисты министерства геологии нашли в 50 км от с. Чара (районный центр Каларского р-на Читинской области) новое месторождение урана.

На месторождении отобрано 240 килограммов образцов урановой руды для анализов.

Предварительно сообщаю следующие данные о вновь открытом месторождении урана:

1. Месторождение расположено в труднодоступной горной местности на высоте более 3000 метров над уровнем моря, в 1350 км севернее г. Чита (по зимнему пути), в 550 км от ближайшей ж.-д. станции Могоча и в 50 км от ближайшего аэродрома (с. Чара).

2. Уран обнаружен в минерале уранините, залегающем в горном массиве в виде жил мощностью 4–10 см и прожилков, а также у подножья коренного месторождения.

Предварительные анализы, произведенные на месте, показывают содержание урана в уранините 30–50 % и в руде из осыпи – 0,7 % (качество, сходное с рудами чехословацких и саксонских урановых рудников).