Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 2. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1939-1941 годы

На допросе в токийской тюрьме, говоря о событиях весны 1941 г., Рихард Зорге показал: «Я пришел к выводу, что положение в Германии в настоящий момент настоятельно требует открытия военных действий Японии против Англии. Причина стала ясна позднее: в то время Германия уже приняла решение воевать с Советским Союзом и из-за этого с нетерпением ждала войны Японии против Англии, чтобы не дать последней ни одной минуты передышки [455].

И только 30 июня 1941 г. германский посол в Токио Отт вручил Мацуоке меморандум рейхсминистра иностранных дел, в котором содержался призыв, «не колеблясь, принять решение о начале военных действий против Советов» [456].

С этого момента Берлин, используя все каналы, настойчиво добивался от Токио выполнения обязательств, взятых на себя по Тройственному пакту, несмотря на то, что Германия нападению не подвергалась, а наоборот, — выступила агрессором. До этого же времени германская позиция состояла в том, что решающий удар должен быть нанесен Сингапуру, чтобы уничтожить ключевую позицию Англии в Восточной Азии (как здесь ошибочно считали) и в целом ослабить Великобританию.

3 февраля 1941 г., на заседании координационного комитета правительства и императорской ставки, Мацуока изложил «Принципы ведения переговоров с Германией, Италией и Советским Союзом». Они предусматривали заключение четырехстороннего пакта и урегулирование отношений с Советским Союзом на основе пакта о ненападении. Договор предполагалось заключить на следующих условиях:

«1) Продажа Японии Северного Сахалина (с помощью давления Германии на Советский Союз), либо поставка Японии 1,5 млн тонн советской нефти, даже если потребуется оказать помощь СССР со стороны японского правительства в добыче.

2) Японское признание советских позиций в Синьцзяне и Внешней Монголии (Монгольской Народной Республике) в ответ на советское признание японских позиций в Северном Китае и Внутренней Монголии; отношения между Синьцзяном, Внешней Монголией и СССР будут решаться между СССР и Китаем (очевидно, речь шла о прояпонском правительстве Ван Цзинвэя. — М.А. ).

3) Прекращение советской помощи Чан Кайши.

4) Создание комиссии из представителей Маньчжоу-Го, СССР и Внешней Монголии для определения границы и разрешения конфликтов.

5) Заключение рыболовного соглашения на основе предложений Татэкавы о конвенции или аннулирование японских рыболовных концессий, если это окажется необходимым для урегулирования дипломатических отношений между СССР и Японией.

6) Предоставление Советским Союзом железнодорожных вагонов и фрахтовых скидок для обеспечения крупномасштабной японо-германской торговли» [457].

Ничего принципиально нового эти предложения не содержали. Что касается последнего пункта, то следует напомнить п. 3 из «Некоторых директив к Берлинской поездке» Молотова — «Транзит Германия — Япония — наша могучая позиция, что надо иметь в виду» [458]. В декабре 1940 г. Татэкава уже ставил этот вопрос перед Молотовым, но нарком, видя нежелание японской стороны принимать его предложения, не спешил с его урегулированием.

«Коноэ поддержал эти инициативы. Убежденный противник коммунизма, опасавшийся его проникновения в Японию, он настороженно относился к двустороннему сближению с СССР, но охотно согласился на “пакт четырех”, предполагая, что это, во-первых, предотвратит вступление США в войну (чего принц боялся и всеми силами стремился избежать), а во-вторых, многосторонний характер комбинации помешает Советскому Союзу “давить” на Японию. “Евразийский блок” будет непобедим за пределами двух Америк, а это открывало пути к реализации глобального проекта “сферы сопроцветания Великой Восточной Азии”, разработанного в окружении принца» [459].

Координационный комитет правительства и императорской ставки разделил мир на четыре сферы: Великая Восточноазиатская сфера во главе с Японией; европейская (с Африкой) — во главе с Германией и Италией; американская — во главе с США и советская, включая Иран и Индию, — во главе с СССР [460].

«НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ

ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

Токио, 14 февраля 1941 года.

По радио.

ПЕРЕВОД.

Джо и Отто узнали, что некоторое количество японских войск высадилось 23-го января на юге и севере Сайгона, с целью оказать давление на Индо-Китай в связи с предстоящей в Токио мирной конференции.

Германский морской атташе узнал, что в водах Сайгона находятся один японский крейсер и четыре миноносца.

Отто сообщил, что японцы не будут оккупировать Сайгон, чтобы не срывать мирные переговоры и отправку Сайгонского риса в Японию.

№. 71 РАМЗАЙ.

Расш. и перевел: Малинников. 16.00 15.2

Адресату.

Панфилову.

Дубинину.

[РЕЗОЛЮЦИЯ НУ]: «НО.3

НО.9

Послать Рамзаю т-мму:

«На № 71: Я не хочу, чтобы вы пичкали нас

давно всем известными по газетам сведениями.

«.

Г.

[РЕЗОЛЮЦИЯ НО-3]: Н-1

“К исполнению резолюцию НУ” П[ОПОВ] 17/2.41».

Прошла только неделя от поступления предыдущей телеграммы, которая была разослана руководству страны по списку № 1.

22 февраля японский посол генерал Осима сообщил статс-секретарю Министерства иностранных дел Германии Вайцзеккеру, что Сингапур предстоит захватить путем нападения с моря и суши [461].

23 февраля Риббентроп провел совещание с Осимой, посвященное тому, чтобы Япония как можно скорее начала военные действия против Великобритании. Риббентроп послал копии выдержек из отчета о совещании послам и полномочным министрам с пометкой: «…документы имеют очень большое значение для ориентации в общей политической ситуации, в которой окажется Германия ранней весной 1941 г.»:

«… После сердечных взаимных приветствий министр иностранных дел сказал, что посол Осима оказался прав в отношении политики, которую он проводил касательно Германии, несмотря на то, что многие в Японии сомневались в ее правильности.

Победа Германии на Западе показала, что эта политика была полностью оправдана. Он, Риббентроп, сожалеет о том, что союз между Германией и Японией, ради которого они с послом работают уже в течение многих лет, был заключен лишь после многочисленных демаршей, но общественное мнение в Японии ранее еще не созрело для этого союза. Основное, однако, в том, что они, наконец, вместе…

Теперь германо-японский союз, наконец, заключен. Япония обязана этим послу Осиме. Теперь, после заключения союза, стал основным вопрос о его дальнейшем развитии. Как же обстоит дело в этом отношении?» [462].

«Высадка на побережье Англии уже подготовлена, — сказал Риббентроп. — Однако ее проведение зависит от различных факторов, и прежде всего от атмосферных условий… Фюрер будет бить Англию везде, где он ее встретит. Дело в том, что наши силы не только равны, но они больше, чем объединенные англо-американские воздушные силы. В нашем распоряжении неограниченное количество пилотов. Это относится также к нашему производству аэропланов. Что касается их качества, то наши самолеты всегда были лучше английских, не говоря уже об американских, и мы стоим на пути к тому, чтобы еще улучшить их качество. По приказу фюрера также будет усилена противовоздушная оборона. Поскольку армия снабжается в гораздо большей степени, чем она в этом нуждается, и, кроме того, еще имеются огромные резервы (нам пришлось приостановить работу заводов, производящих вооружение, потому, что его было слишком много), мы будем теперь концентрировать наши усилия на производстве подводных лодок, аэропланов и зенитных орудий. Мы учли все возможности. Война уже выиграна в военном, экономическом и политическом отношениях. Мы хотим кончить войну как можно скорее и заставить Англию скорее просить мира. Фюрер полон сил, здоровья и уверенности в победе. Он решил привести войну к быстрому и победному концу.