Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 2. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1939-1941 годы

Г.

18/VI».

В уже цитируемой телеграмме от 20 июня 1941 года «Рамзай» сообщал в части контактов о начале японо-американских переговоров: «… Предложения о японо-американских переговорах и вопросы внутренней борьбы между Мацуока с одной стороны и Хиранума с другой — застопорились потому, что все ожидают решения вопроса об отношениях СССР и Германии».

21 июня Хэлл вручил Номуре ответ на предложения от 12 мая. Контрпредложения вносили существенные поправки в японский проект, а точнее, не оставляли от последнего камня на камне. Белый дом соглашался оказать содействие японо-китайским переговорам, но при условии, что текст договора будет разработан совместно тремя сторонами. В случае подобных переговоров Токио пришлось бы идти на уступки под давлением американской и китайской делегаций. Американцы даже не требовали вывода войск из Китая. В случае согласия японцев на первый пункт, войска пришлось бы вывести так или иначе. Американцы требовали подтвердить оборонительный характер Тройственного пакта и наотрез отказывались признать «сферу сопроцветания», не давая шанса на возможность реализации этого проекта — все изменения статус-кво в Тихоокеанском регионе, по их мнению, должны были осуществляться только мирным путем. Это был краеугольный камень в позиции Вашингтона. По отношению к европейской войне Белый дом заявлял, что отношение к ней будет строиться «из соображений защиты и самообороны; из соображений национальной безопасности и ее защиты», то есть из понятий, допускающих широкую трактовку, а значит, и возможность вступления в войну. О прекращении помощи Великобритании даже не упоминалось. Взамен было предложено заключить новый торговый договор. Американские предложения можно трактовать как угодно, но совершенно невозможно отрицать того, что они были совершенно неприемлемы для Токио: прекращение экспансии, трехсторонний договор по Китаю, разрыв со странами «оси» в обмен на торговый договор с США [531].

Военный разведчик М.И. Иванов, работавший в Токио под прикрытием должности секретаря консульского отдела посольства СССР, был, по его собственным словам, «визуально знаком» с Рихардом Зорге. Впервые он увидел Рихарда Зорге в конце апреля 1941 года на аэродроме Ханеда, куда весь посольский и журналистский корпус устремился встречать прилетевшего после визита в Берлин, Рим и Москву министра иностранных дел Мацуоку. «Толпы репортеров, сотрудников охранки и дипломатов ринулись к только что приземлившемуся самолету, из которого вышел улыбающийся Мацуока. Консул посольства В.С. Зайцев толкнул меня, кивком указав в сторону. Там неторопливо шел прихрамывающий Зорге — без фотокамеры, даже без полевого блокнота, в безукоризненно выглаженном костюме-тройке с нацистским значком на лацкане. Я мгновенно почувствовал, как одинок он был в этой суетящейся массе жаждавших сиюминутной сенсации репортеров (Япония «предала» интересы фашистского союзника, пошла на сговор с Советами, велика ли уверенность, что Сталин не держит камня за пазухой и т. д.). …

Увидев Зорге, я ощутил восторг и скорбь одновременно. Он шел с достоинством и горечью безмерно измученного одинокого человека, чуждого фальшивой суеты политиканов, понимающего глубинную неотвратимую суть надвигающихся грозных событий. И все же — одновременно — он шел как победитель, как автор этой шумной постановки. Это была минута его торжества как стратега и мыслителя столетия…» [532].

Вооруженные силы Японии состояли из двух видов — сухопутные войска и флот, в состав которых входила авиация. Численность и состав сухопутных войск в первую очередь в Маньчжурии (именно это представляет интерес в данном исследовании в связи с готовившимся нападением Японии на Советский Союз) приводятся по отечественным изданиям [533], в том числе и переводным [534]. В свою очередь отечественные издания опираются, прежде всего, на непереведенные японские [535] и переводные (японские и иностранные) издания, а также на Государственный архив Российской Федерации. При этом следует отметить, отсутствие однозначного подхода в оценке численности и состава сухопутных войск в различных публикациях и источниках; введение в научный оборот едва ли не противоречивых сведений и данных.

Высшим тактическим соединением сухопутных войск являлась дивизия. Дивизии, в свою очередь, входили в состав армий. До 1937 г. японские пехотные дивизии формировались по двум штатам: усиленные дивизии типа «А-I» и типа «А». В западной литературе такие дивизии иногда называют «старыми регулярными». С начала 1938 г. появляется третий тип пехотной дивизии — т. н. «обычные» или «стандартные» дивизии.

По одним источникам, состав и вооружение трех типов пехотных дивизий выглядел следующим образом: «усиленная» дивизия типа «A-I» — двухбригадного состава (штатная численность 29 400 человек, 148 орудий, 81 танк); «усиленная» дивизия типа «А» — полкового состава ( 24 600 человек, 102 орудия и 7 танков) и «обычная» — полкового состава ( 13–16 тыс. человек, 75 орудий) [536].

«Пехотные дивизии японской Императорской армии, — по другому источнику, — делились на три основных категории, обозначавшиеся как Типы А, В и С. Дивизия Типа А считалась “усиленной”, Типа В — “стандартной”, и Типа С — “специальной”» [537]. Состав и вооружение «усиленной» дивизии типа «А» по вышеприведенной классификации выглядели следующим образом: «Всего: 29 408 человек (здесь и далее выделено мной. — Прим. авт.), 9906 лошадей, 502 автомобиля; 3 пехотных полка — по 5687 человек в каждом; 1 полевой артиллерийский полк — 2379 человек (или горно-артиллерийский полк -3400 человек, 1400 лошадей); 1 средний артиллерийский полк — 951 человек; 1 разведывательный полк — 730 человек (или кавалерийский полк — 950 человек, 1100 лошадей); 1 танковая часть — 717 человек; 1 инженерный полк — 1012 человек; 1 транспортный полк — 2729 человек.

Вооружение: 10 000 винтовок, 405 ручных и 112 станковых пулеметов. 72 противотанковых ружья, 457 минометов/гранатометов; 40–37/47-мм противотанковых пушки, 24 -75-мм полковых орудия, 24-105-мм и 12-150-мм гаубицы, 13 бронемашин или танкеток, 20 легких танков, 48 средних танков» [538].

«В каждом пехотном полку имелось по 1083 лошади, но средств механизированной тяги не было; полевой артиллерийский полк располагал 2463 лошадьми и 49 автомобилями; средний артиллерийский полк — 769 лошадьми, без средств механизации; разведывательный полк — 188 лошадьми и 61 автомобилем; медицинская часть — 1468 лошадьми, без средств механизации; транспортный полк — 1222 лошадьми и 176 мехсредствами» [539].