Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 2. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1939-1941 годы

Наряду с этим продолжают поступать сведения об одновременной подготовке Японии к захвату Индокитая.

Переброска японских войск из Китая и метрополии в Маньчжурию.

По данным штаба 8 НРА, с 10 июля части 110 пех. дивизии перебрасываются из района Бэйпин, Тяньцзин в Маньчжурию.

По данным американского консула в Дайрене, в течение 12–15 июля по жел. дороге Синьцзин (Чанчунь) в сторону Харбина проследовало до одной пех. дивизии не установленной нумерации…

И.о. Начальника Разведывательного Управления

Генерального Штаба Красной армии

ГЕНЕРАЛ-МАЙОР ТАНКОВЫХ ВОЙСК

(Панфилов)».

Вывод о том, что «смену кабинета в Японии следует рассматривать как стремление правящих кругов форсировать подготовку войны против СССР» не имел под собой никаких оснований.

26 июля Франц Гальдер записывает в дневник: «35-й день войны… Этцдорф: Новый японский кабинет, по-видимому, сохраняет ориентацию на державы оси. Сроки выступления Японии могут измениться. Индокитай, Владивосток. …» [683].

О ходе мобилизации Зорге доложил 30 июля:

«Источники Инвест и Интари [Итери] сказали, что в порядке новой мобилизации в Японии будет призвано более чем 200.000 человек. Таким образом, к середине августа месяца в Японии будет под ружьем около 2 миллионов человек. Начиная со второй половины августа, Япония может начать войну, но только в том случае, если Красная Армия фактически потерпит поражение от немцев, в результате чего оборонительная способность на Дальнем Востоке будет ослаблена. Такова точка зрения группировки Коное, но как долго намерен выжидать японский Генштаб, это трудно сейчас сказать.

Источник Инвест убежден, что, если Красная Армия остановит немцев перед Москвой, в этом случае японцы не выступят».

Зорге связывает нападение Японии на Советский Союз с поражением от немцев, последнее же, по его мнению, приведет к ослаблению группировки Красной Армии на Дальнем Востоке. Связь, отнюдь, не однозначная.

30 июля Министерство иностранных дел Японии направило своему послу в Вашингтоне телеграмму с оценкой позиции Японии «к настоящему моменту»: «… Ясно, что русско-германская война дала нам возможность разрешить Северный вопрос. И, действительно, мы продолжаем нашу подготовку для того, чтобы использовать эту возможность.

Однако мы должны не только проводить нашу подготовку, но мы должны хорошо использовать наши шансы. Это легко понять, если иметь в виду реальную ситуацию, перед которой стоит наша империя. Если русско-германская война будет протекать слишком быстро, наша империя неизбежно не будет иметь времени, чтобы предпринять эффективные и согласованные действия.

Я знаю, что немцы несколько не удовлетворены нашими переговорами с США. Но мы хотели бы любой ценой предотвратить вступление США в войну и хотели бы разрешить китайский вопрос. Мы и работали в этих направлениях. Пусть кто угодно оспаривает тот факт, что в результате мы оказали неизгладимое впечатление на США, показав им всю глубину решимости японской империи и удержали их от того, чтобы ввязаться в конфликт с Германией. Само собой понятно, что мы начали эти разговоры в такое время, которое казалось благоприятным для нас, при наличии предположения, что между Японией и Германией существует полное доверие. Кстати, разве Германия не начала войну против Советского Союза в момент, когда ей это было выгодно с военной точки зрения, хотя в то время нам было это менее всего желательно? Теперь нам предстоит разрешить не только китайский инцидент, но и встретиться с новыми вызовами на Севере, точно также как и на Юге, а это нам совсем не выгодно. …» [684].

Понятно, что подобный текст никак не прояснял позицию японского правительства.

1 августа Ойген Отт доложил в Берлин: «Начальник департамента Ямамото, исполняющий обязанности вице-министра, обрисовал мне во время нашей беседы обстановку следующим образом: в связи с опубликованием соглашения, касающегося Индокитая, которое было заключено между японским и французским правительством, английское правительство выразило протест против переданной ему мотивировки, что якобы Великобритания угрожает безопасности Индокитая и заявило, что дальнейшее продвижение Японии на Тихом океане в юго-западном направлении может привезти к серьезным последствиям.

Правительство Соединенных Штатов Америки сделало подобное же заявление.

На мое замечание, что оба правительства, очевидно, ограничатся лишь протестом и предостережением, Ямамото не возразил. Он настойчиво подчеркнул, что Япония с приобретением новых позиций стала сильно беспокоить англосаксонские страны. Она значительно усилила свой нажим в пользу стран оси. Под этим углом зрения надо рассматривать мобилизацию, которая проводится с намерением уничтожить русские вооруженные силы на Дальнем Востоке. Советское правительство официально умалчивает об этом, однако, по достоверным сведениям, следит за мобилизацией с возрастающей тревогой и едва ли решится продолжать переправлять свои войска на Запад.

Когда я в связи с имеющимися слухами, которые также Сиратори считает серьезными /как он мне сказал, когда я вновь посетил его на днях в его загородном доме/, постарался узнать, хочет ли Япония в своем активном продвижении руководствоваться теми требованиями, которые она предъявит Советскому Союзу, — вице-министр иностранных дел охарактеризовал мне этот путь, учитывая наличие пакта о нейтралитете, как лучший метод для того, чтобы найти оправдательный предлог для самообороны в случае возникновения русско-японских военных действий.

Он считает лично, что требования должны быть такими жесткими, чтобы советское правительство не смогло бы принять их, при этом он имел ввиду территориальные уступки.

В ответ на мое замечание, что Советское правительство постарается, вероятно, путем затягивания переговоров и своим содействием во все увеличивающимся нажиме англосаксов задержать вступление Японии в войну до начала зимы и, таким образом, возможно, вообще, сможет воспрепятствовать ее вступлению, Ямамото уверил меня, что он лично стоит за скорейшее вступление Японии в войну» [685].

Если Отт намеревался запутать рейхсминистра Риббентропа, своей цели он достиг.

К началу августа 5-й (русской) секцией 2-го (разведывательного) отдела генштаба армии был подготовлен и представлен руководству документ под названием «Оценка нынешней обстановки в Советском Союзе». Хотя составители документа продолжали верить в конечную победу Германии, они не могли не считаться с действительностью. В главном выводе доклада указывалось: «Даже если Красная Армия в этом году оставит Москву, она не капитулирует. Намерение Германии быстро завершить решающее сражение не осуществится. Дальнейшее развитие войны не будет выгодным для германской стороны» [686]. Высказывалось также предположение о вероятности затяжной войны.