Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 2. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1939-1941 годы

Это донесение-размышление Отта при всей его кажущейся серьезности бесцветно, так как не дает прогноза развития японо-американских переговоров и подтверждает уже общеизвестный факт о том, что Япония не нападет на Советский Союз до весны следующего года. Сами же рекомендации, обращенные в будущее («использовать ожидаемое и значительное по своим последствиям падение советского режима после занятия Москвы, с тем, чтобы заручиться добровольным сотрудничеством остальной России») оторваны от реальной действительности. Весьма вероятно, что к этому псевдоанализу приложил руку Зорге, чтобы окончательно дезориентировать руководство Германии. Если же это плод размышлений самого Отта, тогда понятно, почему он не мог обойтись без Зорге. Достаточно вывода о том, что «победа над Британским мировым господством осуществится вполне лишь тогда, когда наши обоюдные действия пошатнут положение Англии в Индии». Такое впечатление, что Отт находился не в Токио, а на острове Пасхи.

6 октября состоялось совещание руководящего состава армейского командования. На совещании был принят документ следующего содержания:

1) армия считает, что перспектив на благоприятный исход японо-американских переговоров нет, поэтому война неизбежна;

2) что касается пребывания войск за границей, то условия их вывода остаются без изменений, включая формальные вопросы;

3) если министерство иностранных дел считает, что перспективы на достижение соглашения существуют, не возбраняется до 15 октября продолжить переговоры [727].

7 октября между начальником генерального штаба армии Сугияма и начальником генерального морского штаба Нагано состоялось совещание, на котором было достигнуто полное единство мнений, но по поведению морского министра Оикава трудно было понять его намерения. Когда 9 октября на заседании совета Нагано собирался зачитать свой меморандум, морской министр Оикава прервал его. Тогда Нагано после заседания вручил министру иностранных дел меморандум, который гласил:

1. Затяжка переговоров создаст трудности в проведении военных операций.

2. Если проводить переговоры, то с уверенностью в завершении [728].

Столкновение между различными политическими группами произошло на заседании правительства 12 октября, на котором присутствовали: Коноэ, Тодзио, Тоёда, Оикава и Судзуки. В своем выступлении на заседании Тодзио категорически утверждал, что нет никакой надежды достичь успеха путем продолжения переговоров и предлагал немедленно начать войну. Коноэ же настаивал на продолжении переговоров. Его поддержал министр иностранных дел Тоёда, который заявил, что возможность успешного завершения переговоров маловероятна, если только военные круги не пойдут на некоторые уступки; только эвакуация, хотя бы частичная, войск из Китая могла бы улучшить перспективы переговоров. Однако, Тодзио резко возразил, заявив: «Пребывание войск есть вопрос жизни армии. Мы абсолютно не можем сделать уступок» [729].

14 октября состоялось очередное заседание кабинета министров, на котором вновь был поставлен вопрос о японо-американских переговорах. Полемика велась в основном между военным министром и министром иностранных дел. Тодзио выступил против эвакуации войск из Китая и Французского Индокитая. Он предложил Коноэ всем кабинетом подать в отставку, мотивировав это следующим образом: поскольку не представлялось возможным проводить в жизнь решение от 6 сентября об «Основных положениях национальной политики империи», правительство, участвовавшее в подготовке и принятии решения, должно нести за это ответственность и уйти в отставку. Пришедшее на смену новое правительство будет ответственно за новое или повторное решение о национальной политике [730]. Ни премьер-министр, ни министр иностранных дел, ни морской министр ничего не могли противопоставить Тодзио, выступавшему от имени армии за прекращение переговоров.

На одном из заседаний правительства Коноэ предложил уступить США, признать необходимость отвода японских войск и держать войска в Китае. Он называл это принципом «отказа от формы и сохранения сущности» [731].

16 октября третий кабинет Фумимаро Коноэ в полном составе вышел в отставку. В письме-прошении об отставке от 16 октября он указал, что при формировании его третьего кабинета ему вменялось в обязанность «найти скорейший способ закончить китайский инцидент», что, однако не удалось сделать. Коноэ считал, что разрешить «китайский вопрос» возможно лишь путем успешного завершения японо-американских переговоров и частичных уступок в вопросе о выводе японских войск из Китая, с чем не соглашался военный министр Тодзио. Коноэ отметил, что, сформировав кабинет, он имел в виду развернуть экспансию в южном направлении и надеялся на то, что средством к достижению этой цели послужат «дружественные переговоры» с Соединенными Штатами. Несмотря на трудности, возникшие в ходе переговоров, Коноэ указал, что поставленные задачи можно разрешить дипломатическим путем. В заявлении об отставке Коноэ указывал, что в ответ на требование Тодзио начать войну против США и Англии он заявил, что не может взять на себя ответственность за исход войны, в которую Япония будет вовлечена, что он считает «невозможным для себя вовлечь нацию в титаническую войну, исход которой нельзя предвидеть», тем более, что не разрешен «китайский инцидент» [732].

На следующий день императорский указ на формирование кабинета, вопреки ожиданию, был вручен Тодзио Хидэки. В связи с чрезвычайным положением премьер-министр Тодзио сохранил за собой пост военного министра и одновременно получил портфель министра внутренних дел.

По стечению обстоятельств (а может быть, и нет) накануне отставки правительства — 15 октября 1941 г. — по обвинению в государственной измене и шпионаже был арестован Ходзуми Одзаки. Враги стали открыто требовать ареста самого Коноэ. Сигэмицу Мамору (карьерный дипломат, министр иностранных дел Японии в 1943–1945) называл Одзаки «супер-предателем», ставившим себе целью столкнуть Японию и США, когда главным врагом была Россия, и обвинял Коноэ в провоцировании войны с США и покровительстве предателям вроде Одзаки в передаче врагу военных и государственных тайн. Последний говорил своему адвокату Аоти Син, что надеялся лично встретиться со Сталиным при посредничестве Зорге, чтобы подготовить встречу Сталин — Коноэ и добиться такого завершения войны на Тихом океане, которое в равной степени было бы выгодно и СССР, и Японии. Дважды, летом 1943 г. и летом 1945 г. Коноэ собирался с секретной миссией в Москву, но Сталин оба раза отказывался даже от обсуждения японских предложений о предстоящей встрече [733].