Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 2. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1939-1941 годы

Сам Голиков был категорически не согласен с таким мнением. В письме Сталину в 1944 г. он рассказал о разговоре, происшедшем у него с Жуковым в начале 1942 г.: «Жуков считал и считает меня виновником попытки подвергнуть его партийным и служебным репрессиям. Я немедленно опроверг это мнение, указав, что, наоборот, я занимал обратную как раз позицию и что благодаря моему запрещению его большое партийное дело не было поднято». Так или иначе, но острый разговор, состоявшийся в 1938 г., в дальнейшем всегда отбрасывал тень на взаимоотношения двух маршалов.

В распоряжение Управления по комсоставу РККА (сентябрь — ноябрь 1938), командующий Винницкой армейской группы войск Киевского ОВО (ноябрь 1938 — сентябрь 1939), месяцем ранее группа была приведена в боевую готовность, и должна была прийти на помощь Чехословакии, если бы та об этом попросила. Командующий 6-й армии (сентябрь 1939 — июль 1940), в составе Украинского фронта армия участвовала в походе на Западную Украину, затем армия была развернута на львовском направлении.

Заместитель командующего войсками Киевского Особого военного округа комкор Герасименко В. Ф., характеризуя своего подчиненного в 1940 г., отмечал: «… крепкий большевик. В быту скромен. Связан с массами и заботится о них. Обладает большой силой воли и энергией…».

Начальник Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии — заместитель начальника Генштаба (11.07.1940 — октябрь 1941).

Разведывательным управлением из месяца в месяц первой половины 1941 г. чрезмерно преувеличивалась численность германских войск, развернутых на Западе (равно как и германская группировка на границах Советского Союза), что позволяло приходить к необоснованным выводам о намерениях противника вторгнуться на Британские острова. Более того, представлялись для сравнения некорректные цифры: давалось не только искаженное, существенно увеличенное количество германских войск на Западе, но они еще были, к тому же, представлены в контексте общих сил, развернутых на всех фронтах против Англии.

В Спецсообщении от 31 мая 1941 г. Ф. И. Голиков докладывал:

«В течение второй половины мая месяца главное немецкое командование за счет сил, освободившихся на Балканах, производило:

Восстановление западной группировки для борьбы с Англией;

Увеличение сил против СССР;

Сосредоточение резервов главного командования.

Общее распределение вооруженных сил Германии состоит в следующем:

— против Англии (на всех фронтах) — 122–126 дивизий;

— против СССР — 120–122 дивизии;

— резервов — 44–48 дивизий».

Число дивизий резерва в действительности насчитывало 28 единиц, а не 44–48, как указывалось в Спецсообщении.

В этом документе проводится некорректное сравнение: дивизиям, развернутым против Советского Союза, противопоставляется количество соединений, развернутых против Англии «на всех фронтах». При этом едва ли не вдвое увеличивается количество дивизий, развернутых на Западе: 76–80 дивизий (17 дивизий в Норвегии идут отдельной строкой) — против 42 дивизий и одной бригады в реальности.

Манера подачи материала подталкивала к совершенно неадекватным выводам. Даже, если бы сопоставлялись многократно завышенные цифры числа дивизий, «развернутых» по данным Разведуправления, на Западе против Англии — 76–80 дивизий, (вместо 42 дивизий и одной бригады в действительности) и на Востоке против СССР — 122–126 дивизий (89–97 в действительности), то даже в этом случае выводы напрашивались бы совершенно иные.

О проходящих в течение трех последующих недель кануна войны интенсивных перебросках (от 24 до 31 дивизий) руководству страны доложено не было. В последней, предвоенной Разведсводке от 15 июня 1941 г. приводятся данные по состоянию на 31-е мая.

«По словам Голикова, — вспоминал военный историк В.А. Анфилов, — он лично был не очень уверен в правильности своих выводов относительно того, что Гитлер не рискнет начать войну против СССР, не покончив с Англией. Но, так как они соответствовали точке зрения Сталина, доложить сомнения побоялся…». Голиков был откровенен. Понимая, что его слова звучат не выигрышно, тем не менее, не стал убеждать, что он, мол, всеми силами пытался насторожить Сталина. Это выглядело бы попыткой свалить всю ответственность на вождя.

В 1969 г. Ф. И. Голиков подготовил к печати статью «Советская военная разведка перед гитлеровским нашествием на СССР», которая была опубликована только в конце 2007 — начале 2008 г., спустя 27 лет после смерти ее автора. «Могло ли Главное разведывательное управление — отмечал бывший начальник Разведывательного управления в своей статье, — не считаться с возможностью заключения мира между Германией и Англией на протяжении того годичного периода перед нападением гитлеровских вооруженных сил на СССР? Могло ли оно, ГРУ, игнорировать опасность сговора между Гитлером и Черчиллем за счет Советского Союза? … Усилия Гитлера вывести Англию из войны, продолжались все время. Крайняя кризисность ее положения до вступления в войну Советского Союза общеизвестна. Какое [Такое] исключительное значение для Германии того, чтобы воевать против Советского Союза не имея одновременно второго фронта борьбы на Западе было понятным. Вот почему ГРУ, зная о твердом решении Гитлера начать войну против СССР весной 1942 года (так в тексте, должно быть — весной 1941 г. — Прим. авт.), связывало вопрос о конкретном сроке начала военных действий против нас с “моментом победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира”». И автор был, безусловно, прав. Однако это не значит, что информацию в Разведсводках и Спецсообщениях надо было подавать так, чтобы поддерживать у адресатов уверенность в том, что прежде, чем напасть на Советский Союз, Гитлер выведет из войны Англию.

В этой же статье Голиков Ф.И. настаивал: «Подчеркиваю, что речь идет о “действиях весною этого года”, т. е. весной 1941 г., а не о каком-то другом или вообще каком-то неопределенном сроке. Делая этот вывод, Главное разведывательное управление Генштаба знало и учитывало, с какой настойчивостью, упорством, разносторонностью в способах и длительно во времени Гитлер и высшее военное руководство Германии, по крайней мере, уже с конца мая 1940 г. добивались мира с Англией, причем, прежде всего, за счет Советского Союза. Изучение данного вопроса и составление изложенного вывода в условиях царившей в то время колоссальной дезинформации со стороны воюющих (и многих не воюющих) сторон, среди огромного множества самых разнообразных, часто тенденциозных и противоречивых сообщений представляло весьма непростую, отнюдь нелегкую задачу». На первый взгляд, бывший начальник Разведывательного управления формально прав, исходя из последующего развития событий — нападения на Советский Союз весной 1941 года не произошло. Однако на момент составления — середина марта 1941 г. — Гитлер еще не принял окончательного решения — мог напасть 15 мая (еще не появились проблемы с Югославией), мог перенести вторжение в Советский Союз на месяц, как это и произошло, а мог и отложить нападение, как это имело место быть с операцией «Зеелёве». Только отложить нападение и не более того, так как вооруженное противоборство двух стран было неизбежно.