Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 2. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1939-1941 годы

Фюрер, по-видимому, договорился с Россией относительно Финляндии» [205].

Германия была готова забыть на время свои претензии к Советскому Союзу и привлечь его к разделу мира, но по своим правилам.

12 ноября, во время советско-германских переговоров, была принята Директива ОКВ № 18: «Подготовительные меры главных командований по ведению войны осуществлять на ближайшее время согласно следующим установкам:…5. Россия. Политические переговоры с целью выяснить позицию России на ближайшее время начаты. Независимо от того, какие результаты будут иметь эти переговоры, продолжать все приготовления в отношении Востока, приказ о которых уже был отдан ранее устно. 6. Высадка в Англии. Поскольку при изменениях общей обстановки может возникнуть возможность или необходимость весной 1941 г. все же вернуться к операции «Морской лев», все три вида вооруженных сил должны серьезно стремиться во всех отношениях улучшить основы такой операции» [206].

Директива № 18 свидетельствует, что решение о нападении на СССР еще не было окончательным, и отражает колебания Гитлера. Дверь для политического урегулирования, которое могло ускорить падение Британской империи, оставалась открытой, хотя планирование военной кампании против СССР и не отменили. Окончательное решение Гитлера напасть на Советский Союз было принято позже — в конце апреля 1941 г.

Вариант плана войны, предложенный Лоссбергом, неоднократно уточнялся. Возникали и новые разработки. В середине ноября 1940 г. ОКХ представил детальный план ведения наступательных боевых действий, подготовленный под руководством Паулюса и получивший первоначальное наименование «Отто». 19 ноября Гальдер доложил его главнокомандующему сухопутными войсками Браухичу. План предусматривал создание трех групп армий — «Север», «Центр» и «Юг», которые должны были наступать на Ленинград, Москву и Киев. Основное внимание уделялось московскому направлению, где сосредоточивались главные силы [207].

25 ноября состоялась трехчасовая беседа Молотова с послом Германии в СССР Шуленбургом.

«Тов. Молотов сообщает условия, на которых Советский Союз согласен принять в основном проект пакта 4-х держав, а также говорит о тех выводах, которые исходят из этого сообщения.

В заключение т. Молотов говорит, что германской стороной был предложен один открытый текст и 2 секретных протокола. Советская сторона готова принять за основу предложенный текст и предлагает составить 5 секретных протоколов» [208].

Молотов передал текст советского проекта пакта четырех держав:

«СССР согласен принять в основном проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи, изложенный г. Риббентропом в его беседе с В.М. Молотовым в Берлине 13 ноября 1940 г. и состоящий из 4-х пунктов, при следующих условиях:

1. Если германские войска будут теперь же выведены из Финляндии, представляющей сферу влияния СССР, согласно советско-германскому соглашению 1939 г., причем СССР обязывается обеспечить мирные отношения с Финляндией, а также экономические интересы Германии в Финляндии (вывоз леса, никеля).

2. Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, находящейся по своему географическому положению в сфере безопасности черноморских границ СССР и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды.

3. Если центром тяжести аспирации СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу.

4. Если Япония откажется от своих концессионных прав по углю и нефти на Северном Сахалине на условиях справедливой компенсации.

Сообразно с изложенным должен быть изменен проект протокола к Договору 4-х держав, представленный г-ном Риббентропом, о разграничении сфер влияния в духе определения центра тяжести аспирации СССР на юге от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу.

Точно так же должен быть изменен изложенный г. Риббентропом проект протокола — Соглашения между Германией, Италией и СССР о Турции в духе обеспечения военной и военно-морской базы СССР у Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды с гарантией 3-х держав независимости и территории Турции в случае, если Турция согласится присоединиться к четырем державам.

В этом протоколе должно быть предусмотрено, что в случае отказа Турции присоединиться к четырем державам Германия, Италия и СССР договариваются выработать и провести в жизнь необходимые военные и дипломатические меры, о чем должно быть заключено специальное соглашение.

Равным образом должны быть приняты: третий секретный протокол между СССР и Германией о Финляндии; четвертый секретный протокол между СССР и Японией об отказе Японии от угольной и нефтяной концессий на Северном Сахалине; пятый секретный протокол между СССР, Германией и Италией с признанием того, что Болгария, ввиду ее географического положения, находится в сфере безопасности черноморских границ СССР, в связи с чем считается политически необходимым заключение пакта о взаимопомощи между СССР и Болгарией, что ни в какой мере не должно затрагивать ни внутреннего режима Болгарии, ни ее суверенитета и независимости» [209].

Представляется, что и Сталин, и Молотов серьезно отнеслись к переговорам и не стремились провоцировать отказ. Они придерживались линии поведения, принятой в августе 1939 г., — извлечь максимальные выгоды для СССР из сотрудничества с Германией. Сверхзадача — обеспечение безопасности СССР и подготовка к отражению будущей фашистской агрессии — никогда с повестки дня не снималась.

Ответа на советские предложения с германской стороны так и не поступило, хотя Москва упорно этого добивалась. Цена, которую потребовал Сталин в качестве платы за участие в пакте трех держав, показалась Гитлеру чрезмерной. В ноте Министерства иностранных дел Германии советскому правительству от 21 июня 1941 г. говорится: «Разумеется, Германия не могла согласиться на эти советские требования, являвшиеся предпосылкой советского правительства для присоединения к Пакту трех держав, и тем самым стремления держав Пакта трех к достижению соглашения с Советским Союзом потерпели неудачу» [210].

Число германских претензий к Советскому Союзу неумолимо росло. Однако колебания Гитлера продолжались до конца апреля 1941 г., когда, наконец, были определены окончательные сроки нападения.

В ноябре — декабре германский генеральный штаб сухопутных войск продолжал уточнение и проигрывание на штабных учениях (29 ноября, 3 и 7 декабря) вопросов о главных стратегических направлениях, о распределении сил и средств для наступления, а также согласовывал результаты этой работы со штабом верховного главнокомандования и Гитлером.