Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

РИНК добавил также, что я не должен делать глупостей, твердо помня, что, куда бы я ни обратился с попыткой разоблачения организации, я везде нарвусь на члена организации, и в этом случае мне не доехать домой.

Допрос прерван 11 декабря 1939 года в 4 часа 00 утра.

Допрос возобновлен 11 декабря 1939 года в 10 час. 40 мин.

ВОПРОС. Вы выполнили указания РИНКА об установлении связи с ПОКЛАДОК в шпионских целях?

ОТВЕТ. <���…> ПОКЛАДОК откровенно заявил мне, что организация шпионская, но что я не должен этого страшно пугаться, так как эта организация на правах взаимности получает от японской разведки также материал, правда, дезинформационный, но содержащий частичные верные сведения, что создает видимость честной работы. Он также, как и РИНК, наговорил мне о силе и мощности этой организации и сказал, что аресты и разоблачения к организации никакого отношения не имеют. Могут быть случаи ареста и членов организации, но что это аресты как бы фиктивные и арестованных либо освобождают, либо переводят в другое место. <���…>

Он стал меня успокаивать, говоря, что мои обязанности будут самые пустяковые и что я буду гарантирован от какой-либо опасности. Я спросил, что же от меня потребуется. ПОКЛАДОК мне ответил, что в Управлении я буду назначен на агентурную работу по Японии, и моя обязанность будет заключаться в том, что я должен буду сообщать сведения о вновь организуемых нелегальных резидентурах в самой Японии и на Китайском побережье. При этом он мне рассказал о том, какие были резидентуры, когда он сдавал должность, уезжая в Хабаровск. Он сказал, что по приезде в Москву я должен явиться к ЛЕЙФЕРТУ и тот свяжет меня с человеком, которому я должен буду передавать донесения. Таким образом, от ПОКЛАДОКА ЛЕЙФЕРТ стал известен мне как член шпионской организации. ПОКЛАДОК продолжал, что я должен сообщать о новых нелегальных резидентах и их сотрудниках очень краткие сведения, а именно, паспортная фамилия, официальная деятельность на месте и место жительства, т. е. передавать опознавательные сведения. Легальных резидентур я не должен касаться, так как сведения о них будут иметься на месте. Если потребуются какие-либо сведения дополнительного характера, то я получу запрос через того человека, с которым буду связан. Сведения я должен передавать в небольшом запечатанном конверте. ПОКЛАДОК добавил, что если я буду работать хорошо, то мне будет дано хорошее вознаграждение, а если буду увиливать от работы, то должен пенять сам на себя, найдут пути прижать и мою семью и меня самого. <���…>

ВОПРОС. Какие конкретно поставил перед вами ПОКЛАДОК задачи на первое время?

ОТВЕТ. ПОКЛАДОК сказал мне, что при его отъезде из Москвы было всего две нелегальные резидентуры. Резидентура «Рамзая» в Японии и резидентура «Рамона» на Китайском побережье. Я должен был начать работу с того, чтобы проверить, не посылались ли новые резиденты и первым же донесением дать сведения. <���…>

По приезде в Москву через несколько дней я имел разговор с ЛЕЙФЕРТОМ в его рабочей комнате, и он мне сказал, что сообщит мне на днях, с кем я должен связаться. Спустя несколько дней он сообщил мне там же в Управлении, что я должен буду держать связь по передаче шпионских материалов со ШЛЕНСКИМ, который в то время уже приехал из Японии, или же приезд, которого ожидался, я точно не помню. ЛЕЙФЕРТ сказал мне, что пока ШЛЕНСКИЙ не приступил к работе я должен передавать материалы шпионского характера КЛЕТНОМУ, который уже об этом знает, с которым я также должен связаться.

Больше никаких указаний я от ЛЕЙФЕРТА не получал.

Через несколько дней ко мне на службу в мою рабочую комнату зашел КЛЕТНЫЙ, который спросил, говорил ли со мной ЛЕЙФЕРТ и когда я ответил утвердительно, то он сказал, что материалы для передачи я должен приготовить к 18 августа (1937 г.) и могу встретить его КЛЕТНОГО в Покровско-Стрешневе у КОНСТАНТИНОВЫХ, где должен незаметно передать ему материалы.

В конце июля месяца 1937 года мною была установлена связь и со ШЛЕНСКИМ, когда мы с ним шли вдвоем вечером от КЛЕТНЫХ. ШЛЕНСКИЙ мне подтвердил, что я должен временно держать связь непосредственно с КЛЕТНЫМ пока он, ШЛЕНСКИЙ, еще не приступил к работе в Управлении.

18 августа 1937 года, я на квартире у КОНСТАНТИНОВЫХ в прихожей передал КЛЕТНОМУ первый материал, запечатанный в конверте.

В дальнейшем с сентября или октября месяца, того же года (точно не помню месяца) я стал примерно 1 раз в один-два месяца передавать шпионские сведения ШЛЕНСКОМУ непосредственно на службе в его рабочей комнате.

За все время я передал следующие материалы:

1) Сведения о резидентурах «Рамзая» и «Рамона» (новых резидентур не было);

2) Донесение о том, что резидентура «Рамона» передана или передается (точно не помню) китайскому отделению;

3) Сведения о том, что в Японию приехал японец — агент «Клод» («Нэд»), который был завербован в Америке года два-три назад и уже вторично приезжал в Японию;

4) Сведения об отзыве из резидентуры «Рамзая» сотрудников «Ингрид» и «Густава»;

5) Два или три донесения о том, что новых сведений нет, и одно донесение о том, что резидент выехал и что его имя и все сведения о нем будут сообщены месяца через три-четыре, когда он проникнет в Японию. Этим резидентом был «Клагес».

Окончательные сведения о нем я так и не сообщил, так как до момента моего увольнения из РУ РККА в ноябре месяце 1938 года он в Японию еще не прибыл.

Этим ограничивалась моя деятельность как японского шпиона.

ВОПРОС. Куда шли сведения, передаваемые вами КЛЕТНОМУ и ШЛЕНСКОМУ и как они реализовывались?

ОТВЕТ. Это мне совершенно не было известно. <���…>

ВОПРОС. Какую работу проводили РИНК, ПОКЛАДОК, ЛЕЙФЕРТ, КЛЕТНЫЙ и ШЛЕНСКИЙ, как агенты японской разведки?

ОТВЕТ. Точные функции каждого мне не были известны. <���…>

ВОПРОС. Кто еще вам известен, кроме уже названных, как японский шпион?

ОТВЕТ. Кроме названных мною, как японский шпион, мне никто не известен ни прямо, ни косвенно. <���…>

Допрос прерван 11 декабря 1939 года, в 13 час.30 мин.

Записано с моих слов верно, мною прочитано.

СИРОТКИН»

Из Протокола допроса обвиняемого СИРОТКИНА Михаила Ивановича от 16 декабря 1939 года.

«…Мною были переданы ШЛЕНСКОМУ следующие сведения примерно до января м-ца 1938 года:

1. Сообщил о том, что резидентура “Рамона”, находившаяся на китайском побережье и руководимая 7-м японским агентурным отделением, передана китайскому отделению;

2. Сообщение о том, что из резидентуры “Рамзая” отозваны в Советский Союз работники резидентуры “Ингрид” и “Густав”;

3. Сообщение о том, что в Японию приехал из Америки агент японец “Клод”, указав его фамилию, имя и то, что он поселился в Токио.