Эверетт Тру - Nirvana: Правдивая история [litres]

Единственная проблема оказалась в том, где же, черт побери, Эдди Веддер?

Присутствие (или отсутствие) Эдди Веддера – одна из важнейших проблем шоу. По поводу того, почему он не появился, ходили различные слухи. Возможно, дело просто в восстановлении старой вражды с «Nirvana», хотя появление Стоуна Госсарда и Джеффа Амента на одной сцене с «Cypress Hill», похоже, опровергает это предположение.

Госсард говорит фотографу «Мейкер» Стиву Галлику, что Эдди «очень болен» и голос у него «ужасный». И что теперь? Нельзя, однако, не вспомнить недавнюю драку Веддера в Новом Орлеане, которую широко осветила пресса, а также то, что в последнее время он запил, – не свидетельство ли это чего-то более серьезного?

Однако все прикладывали отчаянные усилия к тому, чтобы отсутствие Эдди ничего не испортило. Без сомнения, люди с MTV были в ярости, но фанатов это, похоже, не особенно обеспокоило. Да и почему бы? Пускали бесплатно, а «Nirvana» отыграла одно из лучших шоу в истории. Так что представители пьющего сиэтлского братства явно не очень расстроились.

На одной стороне Мэтт и Стив из «Mudhoney» и их менеджер Боб Уиттакер – человек, который однажды отвозил меня домой по тротуару на личном «кадиллаке» после особенно замечательной вечеринки [376] Ее устроила звукозаписывающая компания. В какой-то момент стало ясно, что мы никак не впишемся в просвет между изгородью с одной стороны и фонарным столбом – с другой. И я принялся мутузить все еще рулящего Боба. Это был единственный вариант. Он снес пол-изгороди. Не стоит и говорить, что в итоге «Mudhoney» так и не подписали контракт с тем лейблом. . Братья из «The Screaming Trees» разговаривают с Кимом Тайилом из «Soundgarden». Крист Новоселич повсюду бродит с перевязанной головой – он серьезно поранился во время очередного апокалиптического выхода «Nirvana» на бис. Где-то здесь и его братец – такой же высокий и вообще точь-в-точь на Криста похожий; тут же и их сестра. Тут же приятель Курта Дилан из «Earth»; люди из «Sub Pop»; Скотт Литт; кто-то из «R.E.M.»; «Chili Peppers» в женских платьях, ирландских костюмах – ведут они себя как обычно, то есть как придурки. Вокруг бегает Эрик из «Hole», пытаясь заснять наиболее компрометирующие ситуации. Курт поет песню «Pearl Jam», «Jeremy», в маске Эдди Веддера.

Но вашего репортера все это не касается – у него болит голова от того, что он пытается поймать одновременно Курта и Ким. У Курта препятствиями служат жена и дочь, которых он не видел уже слишком долго, а Ким постоянно зависает с «Cypress Hill» – еще одна группа, известная пристрастием к траве. К тому же, несмотря на взаимное восхищение музыкантов, Курт и Ким едва знают друг друга.

Я: Что ты подумала о Курте, когда его встретила, Ким? (Дело было в Нью-Йорке на сведении EP «The Breeders» под названием «Safari» – как раз в то же время выходил и «Nevermind». «Nirvana» проводила концерт в центре города, и я, зная о его любви к «The Breeders», затащил его в студию.)

– О да! – смеется она. – Я все равно была не в курсе, кто он, собственно, такой.

– Ты не знала, что я из «Nirvana»? – недоверчиво спрашивает Курт.

– Я знала, что ты, кажется, оттуда, – объясняет она. – И еще кто-то оттуда. Но может быть, и не оттуда. Я никого не знала – только то, что ты [она указывает на меня] привел кого-то из группы «Nirvana».

Я: А что ты подумал о Ким, Курт? Ты ведь тогда от нее фанател, правда?

– Да, мне так нравился «Pod», что я был рад с тобой познакомиться, – рассказывает он Ким. – Потом, когда я попал на студию, ты вела себя очень снисходительно. Но в то же время так великодушно. Я в то время как раз волновался по поводу того, что становлюсь рок-звездой, и думал, что надо мной все смеются.

Я: Когда вы чуть больше узнали друг о друге, насколько изменилось ваше восприятие?

– Но мы друг с другом незнакомы, – восклицает Курт. – Отличный способ познакомиться. Привет, Ким!

– Привет, Курт!

– Я редко показываюсь на их выступлениях, потому что я охренительно ленивый, – поясняет он. – Я за время турне видел их раз шесть. Чувствую себя засранцем.

– Я-то смотрю их каждый вечер, – говорит мне Ким. – Наш автобус обычно уезжает в полночь, так что как раз успеваю. И это просто супер! «Nirvana» делает лучшие песни в мире, черт бы их взял! Черт бы взял – это я любя, как и с «Ramones».

Я: В ваших личностях есть какое-то сходство?

– Нет, – отвечает Курт. – Ким гораздо более дружелюбная, счастливая и позитивная. А я злобный тип. Мы противоположны.

Я: Ну да. Но в вас обоих есть черта, на которую мне указала Кортни: оба вы хорошо знаете цену своим вещам и не нуждаетесь в дополнительных доказательствах.

– Да, это круто, правда? – смеется Ким. – Так мы и думаем. Ты права, Кортни, черт возьми!

– У тебя разве нет вопросов о Рождестве? – спрашивает меня Курт, подходя к окну свого номера в «Фор сизонс», чтобы сплюнуть.

Я: Конечно есть. Вот, кстати, и первый из них. Ты ненавидишь Рождество?

– Нет, – отвечает Курт. – У меня о нем хорошие воспоминания. У нас в семье Рождество всегда было веселым – семья у меня очень большая. Все собирались вместе и хорошо отдыхали, по крайней мере до смерти моего дедушки. Обычно он был вдохновителем всех этих обрядов. Он напивался, надевал всякие дурацкие шапки и пел для всех.

Ким интересуется, сколько у Курта братьев и сестер.

– У меня, собственно, всего одна сестра, да еще одна сводная, – сообщает он [377]. – Остальные – родственники по материнской линии. У мамы было семь братьев и сестер, и у всех родились дети.

Я: А ты не считаешь Рождество угнетающим, Ким?

– Вовсе нет! – бойко отвечает она. – Эверетт, ну же, поговори с нами. Ты так считаешь, правда?

Я: Да.

Курт спрашивает почему.

Я: Плохие воспоминания. Но ведь это не вы меня интервьюируете.

– А мы хотим, – смеется он. – Так ведь договаривались? Каждый по вопросу!

Я: Ну ладно. Ненавижу Рождество, потому что все чувства окружающих становятся преувеличенными. Если большинство времени ты одинок, как почти все люди, то Рождество тебя засасывает. А тебе это не нужно. Неудивительно, что кривая самоубийств во время праздников идет в гору.

– Да, действительно, – серьезно подтверждает Ким.

– Ужасно, что нельзя сделать добро всем одиноким людям, пусть это и покровительственное отношение, – бормочет Курт. – Но всегда кто-то остается без бесплатной еды, без подарка, даже без привета.

Я: К тому же Рождество преумножает те традиционные ценности, на которых построена западная цивилизация. А я не люблю эти ценности. Я считаю их лицемерными. Ничего хорошего в структуре семьи я точно не вижу.

– А я вижу, – возражает Курт, – если семья хорошая.