Эверетт Тру - Nirvana: Правдивая история [litres]

– Следующая группа называлась «Mission Impossible», – продолжает Грол. Она играла перегруженный хардкор: сдерживаемая тинейджерская энергия и абсолютно хаотические ударные. – Мы даже играли мелодию из одноименного фильма – это было просто смехотворно. Мне было пятнадцать. Наш ударник, Дэйв Смит, играл не очень круто – поэтому он дал мне палочки, а сам взял гитару; с тех пор я стал играть на ударных.

Его новая группа заработала хоть и небольшое, но признание: Иэн Маккей публично заявил, что они ему нравятся; музыканты выступили на разогреве у «Trouble Funk» [203] «Trouble Funk» в начале 80-х царили на танцплощадках родного Вашингтона со своим гоу-гоу-стилем, смесью темпового фанка 70-х и стилизацией под 60-е. на концерте в школе; они даже записали совместный сингл с местными звездами «Lunchmeat» [204]на лейбле «Dischord».

– «Mission Impossible» распалась, и Дэйв стал играть с группой «Dain Bramage» вместе с моим соседом по дому и с тем же басистом [Дэйвом Смитом], – вспоминает Баррет. Группа с ужасным названием «Dain Bramage» записала один альбом, «I Scream Not Coming Down», на лос-анджелесском лейбле «Fartblossom». – Несколько демо-кассет мы записали с «Dain Bramage» в моем новом доме. Группы играли и записывались в нашей гостиной. Там был просторный стенной шкаф – он служил операторской [205]. Именно там сделаны первые записи «Pussy Galore» [206]и «Flat Duo Jets» [207].

– Тогда мы начали принимать кислоту и слушать каждый день «Houses Of The Holy» [альбом «Led Zeppelin» 1973 года, в который вошла песня «Rain Song»], – объясняет Дэйв. – Наш вокалист и гитарист Ребен Раддинг познакомил нас с Томом Верленом [вокалистом нью-йоркской арт-панк-группы 70-х «Television»], нью-йоркским ноу-вейвом и пост-панком – например, «Mission Of Burma» [208] Группа из Бостона, штат Массачусетс, прозвучала в начале 80-х несколькими могучими риффами – смесь современной классической музыки и «The MC5». Пластинку 1981 года «Signals, Calls And Marches» с неровной, параноидальной «That’s When I Reach For My Revolver», безусловно, стоит купить. и «R.E.M.». Мы выбивались из общего ряда вашингтонских групп вроде «Rites Of Spring», «Embrace», «Beefeater» и прочей хрени «летней революции» [209]– мы были рок-группой с хардкорной ритм-секцией. Именно тогда меня стала привлекать мелодичная музыка, совмещенная с агрессивной ритм-секцией. «Hǘsker Dǘ» – с этой группой нас чаще всего и сравнивали.

– Когда я познакомился с Дэйвом, он носил прическу «каскад», – смеется Баррет, – длинные волосы, свисающие на шею. Он стучал очень жестко, но мог играть и более раскрепощенно. Любимым его ударником был Дэйл Кровер.

Кровер – и псих из «Led Zeppelin», Джон Бонэм [210] Барабанщик «White Stripes» Мег Уайт именовался «маленький Бонэм» – отголоски того, как Курт на радио «KAOS» представил Дэйва как «маленького Кровера». . «Я копировал его как сумасшедший, – рассказывал Грол Азерраду. На ударной установке Дэйв нарисовал логотип Бонэма – три круга. Позднее этот логотип он в разных вариантах вытатуировал на своих руках. – Я был просто поражен Бонэмом, его чувством ритма. Он до сих пор самый лучший рок-барабанщик в мире, просто гений. Когда мне было тринадцать, я сделал себе татуировку „Black Flag“ – иголкой и чернилами, как в тюрьме».

В 1986 году Дэйв Грол присоединился к группе «Scream». Команда начинала на лейбле «Dischord», но к моменту прихода Грола заключила контракт с регги-лейблом «Ras» и уже записала свой четвертый лонгплей под названием «No More Censorship», явно под влиянием группы «Bad Brains». Дэйв принял участие в записи двух концертных и одного студийного альбомов с большим уклоном в хардкор.

– Я съездил с ними в одно турне по Америке в 1987 году – в качестве звукооператора и роуди, – говорит Баррет Джонс. – Было очень прикольно. Большинство концертов устраивалось молодыми чуваками, но клубы всегда были достаточно большие – на триста-пятьсот человек. Однажды, на концерте в Техасе, в старой компании по продаже гробов, не оказалось никакой аппаратуры. Кто-то пытался принести собственный аппарат – небольшой усилок для гитары и микрофон. После концерта организатор отказался платить группе и достал пушку. В Техасе живут одни психи.

– «Scream» – легендарная группа, – объяснял Грол Стиви Чику. – Большинство вашингтонских команд родом из округа Колумбия или из Мэриленда. Виргиния ведь находится на самой линии Мэйсона – Диксона. Если отъехать чуть южнее округа Колумбия – уже начинается «Юг». Хоть я вырос и не в рабочей семье, но в детстве охотился на уток и ездил на пикапах. Люди из Виргинии считались чуть более провинциальными, лузерами по сравнению со всеми остальными. Попасть в хардкор-команду из Вашингтона было практически нереально – человеку со стороны там очень сложно оказаться.

Но «Scream» были просто отморозками. Первый раз я их увидел в 1983 году, еще мальчишкой – а они уже зажигали. И они были из Виргинии! Когда я узнал об этом, то чуть не спятил. Они были моими кумирами.

Однажды в 1986 году я зашел в местный музыкальный магазин в Фолс-Черч, Виргиния, купить барабанные палочки. На стене объявлений среди прочего я обнаружил следующее: «„Scream“ нужен ударник, звоните Францу». Ох-ре-неть! Я позвонил Францу, прибавив себе лет – мне было тогда семнадцать, но я сказал, что двадцать два, – и уговорил его дать мне шанс. Он попросил меня сыграть чью-либо песню – «Zeppelin» или «AC / DC». Я сказал: «Нет, давайте сыграем что-нибудь из „Scream“». Мы прошлись по всему их репертуару, от ноты до ноты, и они предложили мне играть с ними. Я испугался, потому что они ездили по всей Европе, по всем Штатам, а я не бывал дальше Огайо. Пришлось бросить школу. Это было непросто, но я сделал это.

Но в «Scream» тоже не все шло гладко. Мы ездили в турне по США уж и не помню сколько раз. Мы жили в дороге, поэтому не искали работу дома. Особых денег не было, но всегда находилось место для ночлега, кто-нибудь нас кормил, иногда перепадало по паре пива после концерта. И это нормально. Но потом в самой группе стало твориться всякое – люди начали уходить, потому что больше не выдерживали; мы находили замену, потом люди возвращались, уходили снова – и опять. Кто-то скалывался. Я уже начинал подумывать о том, что работа на мебельном складе это не так уж и плохо. Что семь долларов в день – не совсем достаточно; наесться досыта можно только в «Тако Белл». Я все больше курил – а это тоже немалые траты. Все эти мысли стали появляться в 1990-м, когда мы были в Лос-Анджелесе, в нашем последнем турне – когда басист просто ушел из группы, ничего никому не сказав.

Я позвонил Баззу из «Melvins» и сказал: «Скитер опять ушел, все зависло». Он спросил: «Что собираешься делать?» Я ответил: «Понятия не имею, никто не хочет выпускать диск, а у меня нет денег». Я тогда укладывал плитку в кофейнях в Коста-Меса, чтобы заработать на пропитание. Он говорит: «Ты слышал что-нибудь о „Nirvana“? Эти парни были на концерте в „I Beam“ в Сан-Франциско и видели, как ты играешь. Им сейчас нужен ударник. Может быть, стоит им позвонить».