Сергей Юрский - Игра в жизнь

Труппа набирала силу. Блеснул, а потом закрепился как выдающийся актер Олег Басилашвили. Расцвели по-новому и сильно признанные мастера из других театров – Вадим Медведев, Валентина Ковель, Григорий Гай. Из Киева были приглашены и в результате полностью оправдали приглашение Михаил Волков и Олег Борисов. Из Ташкента явился актер и поэт Владимир Рецептер. Из других театров Питера пришли совершенно индивидуальные, особенные артисты – Павел Панков и Михаил Данилов. Была принята группа молодых, и отдельно из Театра Ленинского комсомола тоже совсем молодая, но сразу определившаяся как первая величина широкого диапазона Наталья Тенякова. Режиссура несомненно обогатилась приходом Рубена Агамирзяна. Эффект разорвавшейся бомбы произвела постановка «Карьеры Артуро Уи» Брехта польским режиссером Эрвином Аксером.

Воля Товстоногова искупала меня в водах всех амплуа и всех жанров, в том числе таких, которые мне и во сне не могли присниться. Я сыграл эксцентричного, юного Адама и грузинского старика Илико, неврастеничного правдолюбца морского лейтенанта Часовникова и барона Тузенбаха, Короля Генриха и Эзопа в новой версии «Лисы и винограда», американского полицейского Виктора Франка и профессора Полежаева. Может быть, самым острым и неожиданным поворотом в моей судьбе было внезапное назначение меня на роль Чацкого в «Горе от ума».

Но творческую сторону нашей работы я описал уже в книге под названием «Кто держит паузу». Интересующиеся пусть прочтут. Здесь я не хочу ни повторяться, ни вдаваться в театроведческие детали. Сегодня меня интересует психология взаимоотношений в такой счастливой поначалу стране, жизнь в которой, глядя со стороны, казалась ежедневным праздником, в той безукоризненной театральной империи, которую посмел я назвать Товстоноговия.

Гога был строг. Королевской милости удостаивались не многие. Если кто попадал в опалу, то знал, что это надолго. Но опять скажу – никогда не было в его эмоциональных и порой резких решениях самодурства. В жертву театру он мог принести чужую судьбу и собственные желания. В интересах театра мог (редко!) нарушить им самим установленный закон.

Расскажу историю, которая с высоты прожитых лет выглядит комической, но тогда волосы дыбом вставали от ужаса.

Тенякова пришла в БДТ в 67-м году, и первой ролью ее стала героиня «Лисы и винограда» – Клея. Спектакль имел успех и шел очень часто. Критика двоилась в отношении к новой актрисе. Одни восхищались: странный голос, нестандартная пластика, сексапильность; другие морщились: странный голос, нестандартная пластика, излишняя сексапильность. Товстоногову Клея Теняковой нравилась, но в педагогических целях он не баловал ее похвалами. В последнюю декаду года сыграли мы «Лису» раза четыре (это очень много для театра с большим репертуаром). Уставали. Спектакль тяжелый. После спектакля сиживали в нашей с Басилашвили гримерной – пили сухое винцо. Болтали, отходили от напряжения. Я был влюблен в Наташу, и у нас начался роман. Была ревность, были и ссоры. И по некоторым причинам все было тайно. Внешне – товарищи по работе, и только. Потому Новый год встречали врозь. Утром 31 декабря сыграли «Лису» и разъехались праздновать по разным компаниям. Я во Дворец искусств, а Наташа на свою окраину в чужую компанию. Тревожился и ревновал, но не о том речь.

1 января вечером тоже «Лиса и виноград». В 18:30 явка. Грим долгий – все тело мазать «под греческий загар», на лицо шрамы накладывать. 19.10, приходит заведующий труппой Валериан Иванович: «Теняковой нет». – «Как???» – «Так!!!» – «Так звоните по телефону!» – «У нее нет телефона». – «Надо ехать к ней!» – «Уже поехали. Но пора пускать зрителей. Начало в 19.30 – не успеть!» – «Георгию Александровичу сообщили?» – «Конечно. Вот какое решение – ты даешь концерт вместо спектакля, ты и Игорь Озеров. Он пришел вас смотреть. Сейчас его вынимают из зала, и вы читаете свои программы».

Праздничный день, и тысяча двести человек в зале. Я смываю грим. Публике объявляют замену, публика не расходится, и идет концерт в двух отделениях. В антракте возвращается посланный к Теняковой. «Ну???» – «Стучал двадцать минут, чуть дверь не сломал. Она откликнулась наконец и сказала через дверь – оставьте меня в покое».

Вот тут и шевельнулись волосы от ужаса. Первое – она сошла с ума! Второе – что будет?! Гога никогда не простит, срыв спектакля в БДТ !!! Первого января!!!

Так что же случилось? Компания засиделась до утра. Утром стали прибираться с подругой. За окном тьма – январское ленинградское утро. В соседней квартире еще гуляли. Стучали к актрисам, звали к себе. Им отвечали через дверь – оставьте в покое! Легли часов в девять утра… и провалились. Проснулась снова от жуткого стука в дверь. Подруга спит. За окном все еще тьма. Значит, все еще утро. Кричат. «Открой!» – и что-то про спектакль. Ответила – оставьте в покое! Перед спектаклем надо выспаться. И снова легла. А был уже вечер.

На следующее утро… догадайтесь сами, что было с ней на следующее утро.

А в театре наступила зловещая тишина. Событие экстраординарное. Возмущение всеобщее. В нашем театре! Начинающая свой путь актриса! В Новый год! Играя главную роль в постановке ГЕОРГИЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА! Ожидание расправы. Король в ярости, патриции непреклонны – никакого прощения! Под взглядами свиты виновница проследовала в кабинет, как на эшафот. Голос Гоги громыхал, и было слышно в приемной и в коридоре.

– Мне не нужны артисты, на которых я не могу положиться. Я бы вообще не разговаривал с вами, если бы вы не были нужны театру. Разумеется, я вас увольняю, но через неделю я вынужден буду взять вас обратно, потому что вы играете в спектакле, который уже объявлен. У меня связаны с вами большие планы, которые вы сорвали. Если вы заболели, вы обязаны предупредить театр заранее. А если вас нет на месте к явке, то… Валериан Иванович!

(Вбегает Валериан Иванович, стоявший за дверью.)

– Валериан Иванович, если актрисы нет на месте, почему немедленно не позвонили и не проверили?

– Георгий Александрович, у нее нет телефона. (Выходит.)

– Лишить премии, объявить выговор – это неадекватные меры! Все должны понять, что в театре так не может быть! Вообще – не может ! Здесь не должно быть места снисхождению! (Еще громче.) Валериан Иванович!

(Валериан Иванович входит – так и хочется сказать: «Входит с топором», но это слишком – входит, готовый записать решение владыки.)

– Валериан Иванович! А как это возможно, что у ведущей артистки театра нет телефона? (И еще громче.) Немедленно поставьте перед дирекцией вопрос об установке телефона! Левит в театре?

– Да, Георгий Александрович.