Александр Бенкендорф - Воспоминания: 1802-1825. Том I
- Название:Воспоминания: 1802-1825. Том I
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Директ-Медиа
- Год:2020
- Город:Москва; Берлин
- ISBN:978-5-4499-0453-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Бенкендорф - Воспоминания: 1802-1825. Том I краткое содержание
Материалы, обнаруженные после смерти А.Х. Бенкендорфа в его рабочем столе, поделены на два портфеля с записями, относящимися к времени царствования Александра I и Николая I.
В первый том воспоминаний вошли материалы, относящиеся к периоду правления Александра I (1802–1825 гг.).
Издание снабжено богатым иллюстративным материалом.
Воспоминания: 1802-1825. Том I - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Такое положение дел не могло не привести к ужасным последствиям. Генерал Васильчиков вызвал к себе полковника, осудил его действия, особенно, ту поспешность, с которой он производил необходимые изменения в области дисциплины, и дал ему все требуемые с его точки зрения инструкции. Ко мне явились командиры батальонов полка и попросили разрешения говорить со мной не как с начальником штаба. Они стали жаловаться на поведение полковника Шварца, не скрыв от меня, что общее недовольство вызовет взрыв. Поблагодарив их за оказанное мне доверие, я посоветовал им удвоить служебное рвение с тем, чтобы даже требования их командира не смогли застать их врасплох. Я сказал им, что это единственный способ заслужить благоволение Императора и доказать ему свою преданность, что от их примера будет зависеть все, что, при условии, что начальство будет уверено в их послушании, оно может заменить полковника, если по прошествии некоторого времени будет замечена его неспособность командовать. Но, напротив, ропот и насмешки только заставят Императора поддерживать полковника против его подчиненных.
Они все заверили меня, что приложат все свои усилия для того, чтобы держать своих солдат и офицеров в наиболее суровом подчинении, дав мне слово предупреждать меня обо всем важном, что будет происходить в полку.
Полковник постарался стать более вежливым, батальонные командиры призвали офицеров к порядку, но толчок был дан, и настроение в полку не изменилось. Войска отправились в Красносельский лагерь, где частые учения и требования полковника, хотя и не нечрезмерные, привели к озлоблению солдат, уже готовых к самому худшему. Однако полковники мне ничего не говорили, а получаемые мною сведения свидетельствовали о том, что Шварц заботится об улучшении положения нижних чинов.
Из-за непростительной небрежности адъютанта полка только утром 17 октября я узнал, что накануне в 10 часов вечера рота Его Величества (она же лейб-рота, то есть 1-я рота 1-го батальона) самостоятельно вышла из спальных помещений и собралась в коридоре казармы. Дежурный унтер-офицер спросил у них, что это означает, и приказал им вернуться. Солдаты потребовали от него, чтобы он пошел искать капитана, с которым они хотели говорить. Прибежавшему капитану вся рота стала жаловаться на тяготы службы и просить выхлопотать для них облегчение, прибавив, что они не могут больше служить с полковником Шварцем. В страхе капитан пообещал замолвить за них слово и призвал их вернуться и спокойно ждать его ответа.
Как только мне стало известно об этой выходке, я бросился предупредить генерала Васильчикова, который приказал мне немедленно направиться в казармы 1-й роты и провести тщательное расследование. Сначала я расспросил фельдфебеля, унтер-офицера и бывших на дежурстве солдат. Затем я велел привести одного за другим нескольких гвардейцев, известных своим прекрасным поведением. Все они ответили мне, что рота собралась на крик «К перекличке!», который раздался из коридора. Никто не указал мне ни на первого крикнувшего человека, ни на тех, кто вышел в коридор первыми.
Собрав всю роту, я получил тот же ответ, только сопровождаемый ропотом, указывавшим на заговор и беспорядки. Офицеры имели удивленный вид, солдаты хвалили их и обвиняли полковника. На вопрос, в чем именно он с вами плохо обходится, последовал единодушный ответ: «он нас тиранит». Я попросил выйти из рядов тех, кто от него пострадал; вышел один солдат, который пояснил, что был наказан за пьянство. В это время несколько человек в один голос стали жаловаться на то, что от них слишком много требуют по части чистоты и правильности в обмундировании. На вопрос, всё ли вы получаете, что вам положено в деньгах, пище и вещах, данный скрепя сердце положительный ответ полностью доказал вину тех, кто выдвигал это обвинение. После наведения порядка и объяснения всей глубины их вины, заключавшейся в том, что они собрались шуметь прошлой ночью и осмелились вызвать капитана, я объявил им, что единственная вещь, которая может уменьшить заслуженное ими наказание, это выдать зачинщиков. Я дал им несколько часов на раздумье, предупредив, что после этого все они предстанут перед военным трибуналом.
Докладывая генералу о том, что только что увидел и услышал, я не мог от него скрыть, что тон, которым мне отвечали солдаты, свидетельствовал о неповиновении. Нельзя было терять время, было очевидно, что роту надо срочно судить. Трудность состояла в том, как взять ее под арест; распределить ее нижних чинов между разными гвардейскими частями значило бы распространить дух неповиновения в тех войсках, которые бы их стерегли. Содержание в своей собственной казарме привлекло бы сочувствие других рот полка, у которых были те же причины жаловаться, и для которых эта рота была выражением их положения. Чтобы полностью их изолировать, надо было решиться водворить их в крепость и создать военную комиссию для ведения процесса.
В 8 часов вечера рота получила приказ прибыть в здание Гвардейского штаба, две роты лейб-гвардии Павловского полка привели в дворцовый зал для строевой подготовки, туда же ввели виновную роту. Генерал Васильчиков сказал солдатам, насколько они виновны в нарушении дисциплины, и приказал двум павловским ротам окружить роту семеновцев и отконвоировать ее в крепость. Приказание было выполнено при гробовом молчании гренадеров, участвовавших в этой сцене. Офицеры роты получили приказ идти с войсками и не покидать их, пока комендант крепости не примет и не распределит всех людей.
Я приказал командирам батальонов и дежурным офицерам неотлучно ночью оставаться на своих постах и немедленно мне сообщать, если в войсках что-нибудь случится.
Не успел я лечь спать, как явился командир 1-го батальона полковник Вадковский и сообщил, что три роты отказались ложиться и с ропотом собираются в коридоре своих казарм. Я еще не кончил одеваться, когда вошел испуганный полковой адъютант и сказал, что нижние чины двух других батальонов покидают казармы и собираются на полковом плацу, капитаны и другие офицеры старались помешать этим беспорядкам, но не смогли остановить волнения. Я направил его в Гвардейский штаб, чтобы собрать там всех моих подчиненных, взял с собой полковника и поспешил к генералу Васильчикову. Разбудив его, я сообщил обо всем, что только что узнал сам. Он отправил полковника Вадковского на его пост, и мы направились к генерал-губернатору графу Милорадовичу. Мы решили, что командующий гвардией до самой последней крайности не должен появляться перед бесчинствующими солдатами, которых он должен был наказать за неповиновение. Не следовало, также, подвергать высшую власть риску действий, следствием которых могло быть только неповиновение, в то время как генерал-губернатор города должен был прибыть к месту преступного сборища, как если бы это был пожар или другое необычайное событие.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: